Решив по крайней мере попытаться втолковать это барону, она нежно коснулась его руки:
– Мне кажется, Алин вовсе не чувствует себя несчастной. Ты предоставил ей свободу, и она наслаждается ею. Ей нравится возиться с лошадьми, а муж никогда бы ей этого не позволил. У нее здесь друзья, и потом… она обожает тебя – конечно, когда вы не ссоритесь… Хотя, откровенно говоря, я думаю, ей нравятся даже ваши баталии. Тебе никогда не приходило в голову, что Алин вообще не создана для семейной жизни? Брак скорее всего стеснял бы ее, чтобы не сказать, душил… Конечно, если она встретит человека, столь же равнодушного к условностям, как и сама… Но это маловероятно.
– Или такого, который полюбит ее достаточно сильно, чтобы предоставить ей некоторую свободу, – перебил барон, – но будет способен отучить от всяких опасных выходок – ведь она то и дело рискует свернуть себе шею…
Барон, казалось, приходит в ярость от собственных слов, и Анна рассмеялась.
– Так, стало быть, ты хочешь убить сразу двух зайцев? – Она просияла, довольная своей догадкой. – И ты всерьез считаешь, что муж способен справиться с ее бесшабашностью, если даже тебе это не удалось?
– В любом случае беременность положит этому конец.
Это был серьезный аргумент. Материнство в корне бы изменило образ жизни Алин и уж по крайней мере удержало ее от участия в бешеных скачках. К тому же Александра от природы умела обращаться с детьми, и хотя никогда не говорила об этом, но, возможно, мечтала о собственных. И ведь собиралась же она замуж за англичанина и даже страстно этого желала. Значит, в принципе не имела ничего против брака.
Анна вздохнула. Надо взять себя в руки, а то она того и гляди наградит Константина аплодисментами за его безумную затею.
– Мы отвлеклись от главного, – решительно сказала она. – Ты вообще понимаешь, что происходит? Ты толкаешь Алин и сына своего друга на брак, которого ни тот ни другой не ожидают, и весьма вероятно, что они возмутятся – по крайней мере Алин-то уж наверняка. А вдруг они не подойдут друг другу? В такой ситуации их знакомство принесет больше вреда, чем пользы. И может кончиться тем, что Алин просто возненавидит мужа, а это едва ли обещает ей ту счастливую жизнь, которую ты предвкушаешь.
– Все это лишь досужие рассуждения!
– Но они более разумны, чем твои.
– Все станет ясно, когда они встретятся, – упрямо возразил Константин.
– Но если я окажусь права?
– Если станет очевидно, что они друг другу не подходят, я, разумеется, освобожу их от всяких обязательств и возмещу графу все затраты на поездку.
– Слава Богу, ты хоть не собираешься упорствовать в своем самодурстве, – саркастически сказала Анна, и Русинов, стараясь взять реванш, произнес:
– Сказать по правде, после того как я успешно отвел твои возражения, которые, кстати, приходили мне в голову и самому, я чувствую себя гораздо увереннее!
Анна