– Купил машину? – удивился Филипп, угадывая в очертаниях автомобиля представительскую «Ауди».
– Такая стоит почти как весь наш с тобой куш, – усмехнулся друг. – Нет, просто арендовал вместе с водителем. Полтинник в месяц – и, помимо того, что выгляжу как президент нефтяной компании, еще и возят, как такового.
– Не боишься привыкнуть к роскошной жизни? – хмуро спросил Филипп. – Деньги имеют свойство кончаться. Даже большие.
– И пусть, – легкомысленно ответил Мешок. – Одну жизнь живем: есть деньги – нужно тратить. Закончатся – продам шубу, в последний раз гульну и вернусь в общагу. Простая, как говорится, арифметика.
Опасаясь того, что транжирский образ мысли может передаваться от одного человека к другому, Филипп быстро заморгал и мотнул головой.
– Каждый прав по-своему, – сказал он.
– Само собой. Может, тебя подвезти? – предложил Миша.
– Смеешься? Тут идти три минуты. – Филипп протянул руку: – Ты давай, заскакивай ко мне после новогодних праздников. Мы с тобой куда-нибудь сходим. В столовку, например, компоту похлебать.
– Обязательно заскочу! Я прилетаю седьмого, думаю, тогда и заеду. Ты ведь еще не был у меня в новом жилище? Вот заодно и заглянешь.
Они попрощались и разошлись в разные стороны. Никто не знал, когда состоится их следующая встреча.
Новый год Филипп отмечал в деревне. Мама накрыла на стол. После полуночи ненадолго заглянули гости. В регионе потрескивал мороз, термометр замер на отметке «– 30». Филипп надел тулуп, шапку и валенки. Из сеней открывался удручающе мрачный вид на деревню. Крыши домов застыли в морозной тишине. Лишь в новогоднюю ночь кое-где в окнах горел свет, в любую другую ночь здесь непроглядная тьма. Филипп не любил зимнюю деревню только за это. Его пугало безмолвие в местах проживания людей. Он всегда находил в этом нечто зловещее.
Повернувшись, Филипп скользнул взглядом по заснеженным вершинам таёжных деревьев. Над ними серебряной стружкой блестели звезды. На неуловимое мгновение ему удалось вдохнуть холод Вселенной, почувствовать себя крошечным существом, потерявшимся в бесконечности. В кристально чистой атмосфере перемигивались созвездия. Он ничего не знал о них, но удивительно ясно чувствовал свою с ними связь.
В труде и напряжении январь пролетел незаметно, а февраль и вовсе как один час. Каждый день Филипп приучался к торговой дисциплине. Разработал ряд неотъемлемых правил. Теперь он не позволял себе принимать решения о вхождении в рынок невыспавшимся или утомленным. А как только над ним нависало плохое настроение, начинал делать всё, что угодно, только не торговать. Он настраивал себя таким образом, чтобы каждая новая сделка воспринималась как решающая. Никаких сиюминутных