Он едва успел дописать, как в комнату вошла мама с Ксенией Ивановной; мама молча взяла у него тетрадку, и её милые глаза, улыбаясь, стали читать Мишины мысли.
– Господи, – тихонько воскликнула она. – Ах, какой… Нет, это нужно показать отцу!
Она ушла с тетрадкой в руках.
«Накажут!» – подумал Миша и спросил учительницу:
– Наябедничали?
– Но если ты не слушаешься…
– Я не лошадь, чтобы слушаться…
– Миша! – вскричала учительница, но Миша сердито продолжал:
– Я не могу учиться и думать обо всём и всё записывать…
Он мог бы сказать ещё многое, но вошла горничная и сказала, что его зовёт папа.
– Слушай-ка, брат! – заговорил папа, придерживая ладонью усы, чтобы они не шевелились, а в другой руке зажав Мишину тетрадку, – поди-ка сюда!
Папины серые глаза светились весело, а мама лежала на диване, уткнув голову в кучу маленьких подушек, и плечи её дрожали, как будто она смеялась.
«Не накажут», – догадался Миша.
Папа поставил его перед собой, сжал коленями и, приподняв пальцем Мишин подбородок, спросил:
– Ты капризничаешь, да?
– Да, капризничаю, – сознался Миша.
– А зачем это?
– Так.
– Ну, всё-таки зачем?
– Да я не знаю, – сказал Миша, подумав. – Ты не обращаешь на меня внимания, мама тоже не обращает, и учительница тоже… нет, она не тоже, – она пристаёт!
– Ты обиделся? – тихонько спросил папа.
– Ну да, обиделся, конечно…
– А ты не обижайся! – дружески посоветовал папа. – Это не я тебя обижаю и не мама, – видишь, она хохочет тихонько, валяясь на диване? И мне тоже смешно, да я уж потом похохочу…
– А почему смешно? – спросил Миша.
– Я тебе скажу почему, только после.
– Нет, почему? – настаивал Миша.
– Да, видишь ли, ты у нас очень смешной!
– Ну-у, – недоверчиво сказал Миша.
Папа посадил его на колени себе и сказал, пощекотав за ухом:
– Давай говорить серьёзно, ладно?
– Ладно, – согласился Миша и нахмурил брови.
– Никто тебя не обижал, это плохая погода обижает тебя, понял? Была бы хорошая погода, солнце, весна, ты бы гулял, и всё было бы хорошо! А в дневнике ты чепуху написал…
– Сам велел, – сказал Миша, пожимая плечами.
– Ну, брат, чепуху писать я тебя не просил!
– Может, не просил, – согласился Миша. – Я уж не помню. А у меня чепуха вышла?
– Вышла, брат! – сказал папа, качая головой.
– А у тебя, когда ты пишешь, тоже чепуха выходит? – спросил Миша.
Мама вскочила с дивана и убежала, точно у неё кофе перекипел, она даже зафыркала, как фыркает