Абстрактный, общефилософский взгляд Гегеля на государство, раскрытый в «Философии духа» и «Философии истории», не представлял бы такого интереса, если бы не влияние Гегеля на становление германской нации, как косвенное, через марксизм, так и прямое – через достаточно конкретный теоретический вклад в процесс успешного национально-государственного строительства в Германии XIX века.
Прежде всего, существование «нации» Гегель связывал не с любым номинально суверенным государством (а такими государствами были типичные германские княжества и курфюшества), а государством крупным, полиэтничным, многосубъектным, и при этом экономически и политически самодостаточным.
При этом главную историческую функцию идеального государства Гегель видел в последовательной политической и культурной интеграции (точнее, применительно к Германии, реинтеграции) исторических провинций, разобщенных в период феодальной раздробленности.
Таким образом, вектором исторического прогресса, необходимыми условиями творения идеального «государства-нации» Гегель считал два процесса.
С одной стороны, это было строительство собственно государства – «собирание земель» в крупное политическое и экономическое пространство.
Однако главным условием создания идеального государства (по Гегелю) было все же строительство нации как социальной общности, предпочтительно создаваемой на основе однородного исторического этнокультурного субстрата (германские княжества), объединенного не только и не столько властью, сколько «духом нации».
В «Конституции Германии» Гегель трактует историю Германии как распад изначальной германской нации–государства на «бюргерские государства», в которых политически раздробленный германский народ может утратить духовную идентичность – «дух германской нации».
Характерно, что в своей оценке роли «бюргерства», то есть буржуазии, третьего сословия, Гегель принципиально расходится с деятелями французского Просвещения, видя в бюргерстве (то есть в буржуазии, горожанах, мещанах, «третьем сословии») в основном косное, пассивное и даже деструктивное начало.
Характерно, что гегелевская оценка «бюргерства» как деструктивного начала, разрушающего «дух нации», в полной мере проявилась в постиндустриальном мире. В нем тотальное проникновение процессов товарного обмена в нетоварные по своему генезису и онтологической природе сферы жизни привело к кризису наций, как наиболее сложно организованных общностей. Наций, сплоченных на уровне наиболее «высоких», то есть максимально оторванных от сиюминутной