Возникновение новых связей и степеней свободы в условиях обострения противоречий с необходимостью порождает широкий спектр дивергентных процессов, в ходе которых возникают новые социальные субъекты и структуры.
Всеобъемлющий социальный распад, в который вовлекаются громадные ресурсы, ранее накопленные человечеством, неизбежно порождает новую социальную сложность, широкий спектр диссипативных структур, порождаемых открытостью и неравновесностью социальных систем.
При этом процессы социального регресса часто имитируют прогрессивное развитие (реформы, модернизацию) или встраиваются в системообразующие социальные институты, прежде всего государственные. С этой точки зрения, рост организованной преступности и коррупции и их интеграция с институтами власти – характерный индикатор перехода человечества к фазе затяжного регресса.
Усиление и накопление противоречий, объективно порождаемое дефицитом жизненно важных ресурсов, порождает объективные предпосылки для новой дифференциации, фрагментации и поляризации, для возникновения качественно новых непространственных границ между конфликтующими социальными субъектами, создавая предпосылки для нового социального синтеза, рождения новых субъектов мирового развития. Так, характерные для глобализации процессы унификации все чаще вызывают компенсационное противодействие на локальном уровне, принимающее разнообразные формы этнического и регионального сепаратизма, религиозного фундаментализма, и другие формы социальной фрагментации и группового антагонизма164.
Но доминанта глобализации – глубокие социальные изменения, обусловленные кризисом государственных институтов и религиозно-этических основ ведущих мировых цивилизаций, определявших историю последних двух тысячелетий165.
Противостояние периферийных и доминирующих социумов и групп будет порождать принципиально другие, альтернативные ценности, модели и формы социальной жизни. Поглотив весь мир, глобальная «Империя» порождает и питает в своих границах новые процессы структурообразования.
В итоге глобализация представляет собой процесс синтеза системно целостного, но при этом глубоко фрагментированного и антагонистичного глобального социума, несводимого к механической сумме локальных социумов и локальных экономик.
Вынужденный глобализацией синтез цивилизаций и государств в единую, пусть крайне разнородную и полную противоречий, надсистему не означает ее ожидаемой трансформации в «мировое государство». Акторы глобального развития становятся участниками все более многостороннего и многопланового конфликта, в котором глобальная война объединяет противников в единую систему гораздо теснее и быстрее, чем глобальный мир.
И если отличие мира от войны можно определить как качественное снижение интенсивности взаимодействия