Атрид шёл медленно, перевязанное плечо болело и мешало быстрому ходу. Окса осторожно поддерживала его и ступала рядом по широкой тропе-дороге, проложенной таврами для перегона скота и собственного пользования. Атрид думал о секрете «Дельфина», спрятавшего золотые деньги из захваченного судна в явно скрытый тайник, известный, наверное, только пирату. « Это его тайник или достояния всех пиратов? – задавал Атрид вопрос самому себе и тут же пытался ответить: – Наверное, хитрюга «Дельфин» собирает себе богатство. Но если узнают тавры, то казнят его! Надо внимательно проследить за ним?»
– Ещё долго к твоему дому? – спросил уставший Атрид.
– Сейчас придём, это рукой подать.
Окса привела возлюбленного в свою девичью комнату, обмазанную внутри желтой глиной, с деревянными полатями, каменным очагом, грубым столом, двумя колодами для сиденья. Изящные маленькие амфоры, наполненные греческим миро, благовонным маслом, стояли на окне, затянутом бычьим пузырём. Глиняная статуэтка божества «Девы» восседала среди венка цветов. Всё просто и примитивно, но комната дышала каким-то девичьим изяществом и прелестью, где Атрид почувствовал милый уют, будто вошёл в родной дом.
И потекла новая жизнь греческого кормчего среди туземцев в незнакомом крае. Первые дни он ничего не делал и жил, скитаясь по береговым скалам, внимательно рассматривая местность, изучая все её штрихи, мысы, гроты, утёсы, фарватер, видимые течения и дующие ветры в разное время суток. Точно в голове создавал и записывал прибрежную лоцию. Каждый день утром он появлялся в деревне «Ракушка» с головой, полных разных мыслей, в нервном оживлении, взвинченный непонятной тревогой. Дозорные пиратов, наблюдающие за появлением судов в море, молча встречали его на своих наблюдательных точках, где иногда он появлялся. Любил он рано вставать и любоваться младой красотой юного утра, когда в зеркале моря умывалась луна, уходя на покой, и купалось солнце на восходе. В такие восхитительные минуты он вопрошал себя: « Какой рок забросил его в землю тавров, и где он встретил возлюбленную? Откуда это предначертание? Не осиян ли он Зевсом? И как он теперь должен нести свою судьбу? Жить с ней здесь в этом крае или бежать с милой на свою Родину?» Ответ будто таял в пенных бурунах.
Рыбаки-тавры дичились его, ведь он был чужестранец. Но вскоре он стал находить с ним общий язык, давая дельные морские советы. Тягостное уединение у него стало проходить. Окса не плелась за ним хвостиком, понимая, что Атриду нужно самому освоиться среди всего никогда не виденного, от других людей с их исконными и первобытными обычаями до природной обстановки, явно различимой с его родиной.
«Дельфин» давал ему лодку и Атрид медленно оплывал «Залив Сокровищ» внимательно рассматривая подводные рифы, банки, мели, будто собирался стать здесь местным лоцманом. Мох и травы, колышась, уводили в таинственные гроты, где притаились незнакомые обитатели водного