Вождь Вир стоял во главе пиратских деревень, рассыпавшихся по излучине побережья, всего их было четыре, а пятая раскинулась вдали от моря у одинокого красного камня. Над всеми таврами правил царь Феопант, а Виру подчинялась это милое урочище с немногочисленными обитателями и залив сокровищ, но среди всех тавров он прославился самым удачливым и богатым.
Рослого роста с пушистыми усами и бородой Вир напоминал фигуру старого деда, вырубленного из горной гранитной породы и спустившегося к морю, а теперь будто вечно живущего на этой земле. И мощь скал и гор вошли в его гордое обличье старика-великана с высоким лбом и прямым носом, бороду он коротко подрезал. Но был пылок «Дед», точно земное горячее нутро, передало ему свой жар и огонь души. А глаза зорко блестели, выдавая его молодость. Чуть выше лба в черепе вмятина от удара сорвавшегося камня. Одевался Вир в кожи, выделанные мастерами-таврами из домашних животных и убитых на охоте: кожаные штаны в обтяжку, кожаные постолы, длиннополая кожаная куртка, а летом ходил с обнажённым мускулистым торсом.
За постоянные раздумья о пиратских нападениях, как умело и ловко остановить греческий корабль, обезоружить и пленить команду, он получил прозвище «Голова». Однажды в каменном гроте, высеченном в скале у моря, Вир собрал правителей приморских сёл, чтобы договориться о тайных знаках сообщения между отрядами во время пиратских атак. Когда и где зажигать ложные маяки, где держать сети из гибких лиан, куда прятать быстроходные лодки.
– Я задумал сделать наш залив местом сбора сокровищ, ведь он стоит на торговом перепутье, где скрещиваются центральные корабельные маршруты Понта!
Умный лоб и горящие глаза сразу выдавали в нём главаря прибрежных пиратов, хотя об этом говорили и глубокое уважение, даже восхищение как удачливому охотнику. Но одной охотой прокормиться было невозможно, дикого зверья стала мало в горах и тавры приладились к новому ремеслу – пиратству.
Вождь Вир владел непостижимой силой и властью над своими сородичами, каждое слово служило приказом, который они безоговорочно выполняли. Законы и обычаи тавров были суровы.
Грот застилали шкуры медведей и волков, сражённых меткой рукой Вира, а у входа на шесте болтался белый череп быка, тотем тавров. Назвали «Грот быка»
Внизу под скалой находился другой, но подводный грот, сейчас молчаливый и кроткий, но при бушующем шторме вдруг оживающий, словно приплывает к нему морское чудовище, и остервенело кричит, пугающе плачет, громко рыдает. Будто зверь потерял здесь свою подругу, попавшую в западню от свалившегося большого камня с потолка и преградившей ей путь