Теперь, когда шел уже восьмой год обучения, мое имя стояло тридцать вторым в рейтинге и было выше, чем у других студентов на моем курсе.
Вздохнув, я прикрыла глаза и прислонилась затылком к холодной каменной стене. Многое изменилось за эти годы, я стала другой.
Непроизвольно я перенеслась в воспоминаниях назад.
Семья восприняла мое поступление благосклонно, я неожиданно для себя даже получила подарок. Правда, домой на каникулы ездила редко, когда срок разлуки становился совсем уж неприличным.
Как ни странно, пребывание дома проходило комфортно: я пряталась в своей комнате, занимаясь тренировками силы, или с книгой в библиотеке. И все были довольны: родные не видели меня, я – их. Совершенная идиллия, если бы не редкие светские мероприятия.
В академии же потянулся нудный первый курс.
Практических занятий с нами не проводили, и мы старались самостоятельно создать себе мебель. Причем создать ее надо было обязательно самому, в противном случае, если ты засыпал на результате чужого труда, утром просыпался на полу.
Это оказалось настоящей пыткой, и студенты косяками ходили в библиотеку, но и там всю информацию, если она не касалась учебного плана, приходилось искать самим.
Несмотря на то что шкафы и полки периодически менялись местами, через несколько месяцев я знала почти досконально, что есть полезного и где оно может очутиться.
А потом закончились канцелярские принадлежности, и новых нам никто не выдал. Дело пошло еще шустрее, потому что за отсутствие конспектов лекций наказывали.
На втором курсе нас практически перестали кормить. Еда выдавалась два раза в день – на завтрак и на полдник. В остальное время предстояло добывать ее самому. И по вечерам юноши и девушки мечтали не о романтике и своих будущих половинках, а о бутерброде с мясом, а то и о чем-то посущественнее.
В таких условиях студенты учились не жалея сил, и, по мере борьбы с разными трудностями, наша группа сплотилась. У меня появились друзья, знакомые…
Каси Шар мне не очень нравился, мы по-разному смотрели на вещи, однако было у него одно неоспоримое достоинство – верность.
Руки в кремовых лайковых перчатках крепче сжали поручень скамейки. Я отстранилась от стены, усаживаясь вновь прямо и расправив плечи. Даже несуществующие складки на темно-синем шелке пышного подола изящного легкого платья разгладила, возвращая себе безмятежный вид.
Я знала, на что шла, когда поступала в академию. Это учебное заведение умеет закалять характер лучше многих других. Если не всех!
Сейчас, на восьмом курсе, в преддверии скорого выпуска из академии, из друзей не осталось почти никого. Вот такая судьба у создателя. И для меня этот год – один из самых ответственных: я должна набрать себе команду.
– Снова мечтаешь?
Обернувшись, взглянула на подошедшего друга.
– Жду тебя и вспоминаю годы нашей непростой учебы. – Я криво улыбнулась.
– Это прекрасно,