С. В. Салтыков. Неизвестный художник
Однако Сергей имел одно важное преимущество перед многими кандидатами – он состоял в очень близком родстве с царствующей фамилией. Молодой камергер получил от Бестужева строжайшие указания и начал осаду великой княгини. Канцлер нашел в Сергее способного ученика, схватывавшего все на лету и не стеснявшегося в средствах. Подкуп слуг, лесть «тюремщикам» Екатерины, разыгрывание пламенной страсти – все пошло в ход. «По части интриг он был настоящий бес», – признавалась позднее императрица. По прошествии многих лет она давала Салтыкову трезвую характеристику. «У него не было недостатка ни в уме, ни в том складе познаний, манер и приемов, какой дает большой свет и особенно двор. Ему было 26 лет; вообще и по рождению, и по многим другим качествам это был кавалер выдающийся; свои недостатки он умел скрывать: самыми большими из них были склонность к интриге и отсутствие строгих правил; но они тогда еще не развернулись на моих глазах».
Екатерине казалось, что Салтыков искренне влюблен в нее. «Я спросила его: на что же он надеется? – вспоминала она. – Тогда он стал рисовать мне столь же пленительную, сколь полную страсти картину счастья, на какое он рассчитывал. „А ваша жена, на которой вы женились по страсти два года назад?“ …Тогда он стал мне говорить, что не все то золото, что блестит, и что он дорого расплачивается за миг ослепления… Мне было его жаль. К несчастью, я продолжала его слушать».
В это самое время наконец поправился Петр Федорович, что, естественно, уже не могло сильно обрадовать великую княгиню. В секретной записке французского резидента при русском дворе де Шампо утверждается, что именно Сергей склонил цесаревича к операции. «Салтыков тотчас же начал искать средства, чтоб побудить великого князя… дать наследников… Он устроил ужин с особами, которые очень нравились великому князю, и в минуту веселья все соединились для того, чтобы получить от князя согласие. В то же время вошел Бургав (медик Петра Федоровича. – О.Е.) с хирургами, и в минуту операция была сделана вполне удачно… Много говорили… что эта операция была только хитростью, употребленной с тем, чтобы замаскировать событие, автором которого желали бы видеть великого князя».
В сентябре 1754 г. у Екатерины появился долгожданный ребенок. Описание этого события в «Записках» выглядит весьма трагично: «Я очень страдала, наконец, около полудня следующего дня, 20 сентября, я разрешилась сыном. Как только его спеленали, императрица ввела своего духовника, который дал ребенку имя Павла, после чего тотчас же императрица велела акушерке взять ребенка и следовать за ней. Я оставалась на родильной постели, а постель эта помещалась против двери… Сзади меня было два больших окна, которые