Он и она. Александр Редько

со словами благодарности своему знакомому. Он в тот момент почемуто всегда качал головой и цокал языком. А Он шёл в административный центр. Там работал брат его одноклассницы, который ещё раньше, войдя в положение, сказал: «Приходи. Звони. Но аккуратно. Чтобы начальство не видело». И Он приходил. Он мог бы звонить из дому. Но одна мысль о том, что его родители в этот трудный период, как и для многих других, будут вынуждены оплачивать его междугородние переговоры, угнетала. Он понимал, что сидеть и ждать манны с небес глупо. Занимать и тратить на свою жизнь чужие деньги – безрассудно. Даже хорошие знакомые в тот период не давали взаймы просто так. Оговаривались проценты, и это было нормально.

      Страну наполняли импортным алкоголем и косметикой. К тому времени его отношение к алкоголю уже стало крайне негативным. А вот нескольких женщин, работавших в иностранных фирмах по продаже недорогой косметики и парфюмерии, Он знал лично. И их мужей. Дорогие иномарки… И по их виду можно было сказать – они в полном порядке!

      Именно тогда во взятой напрокат прессе Он наткнулся на объявление: «Зарубежная элитная косметика. Требуются менеджеры. Испытательный срок. Быстрый карьерный рост. Высокая стабильная зарплата».

      Менеджеры… Такое манящее иностранное слово, ласкающее слух… Это теперь Он знает, что секьюрити – это охранник, сторож, а менеджер – по сути своей продавец, а тогда… Он уже видел себя именно в том желанном дорогом костюме, в белоснежной рубашке с элегантно завязанным узлом на модном галстуке. На встречу в Москву Он поехал в одежде советского образца. Хоть она и была старой и убогой, но это было лучшее в его гардеробе на тот момент.

      Соискателей на должность менеджера и охочих до высокой и стабильной зарплаты оказалось около тридцати человек. И среди восемнадцати двадцатилетних девушек и парней, ярко и модно одетых, Он чувствовал себя, мягко скажем, очень неловко. На собеседовании молодой человек бодренько и с гордостью вещал о преимуществах работы в этой компании. «Менеджер… И уже, наверно, давно…» – с завистью подумал Он. Высокомерие и пафос не смущали. За годы службы Он насмотрелся на генеральских сынков-выскочек, которые «без подпорки» были «ноль без палочки».

      Затем с каждым беседовали индивидуально. Молодые люди выходили один за другим с сияющими лицами, держа в руках какието яркие большие пакеты. Когда Он вошёл в эту комнату последним, оказалось, что, для того чтобы получить пакет с продукцией для продажи в определённом районе Москвы, в залог надо было оставить паспорт, которого на тот момент у него не было. Тогда требовалось немало времени, чтобы обменять удостоверение личности офицера на паспорт. А на предложение оставить удостоверение ветерана войны Он ответил отказом. Это было святое.

      Его взяли. На испытательный срок. До получения паспорта. Продукцию, конечно, под честное слово не доверили, но доверили… «бутерброд». Чтобы было понятно – это два листа фанеры с рекламой, скреплённые между собой в двух местах