Океан наших чувств. Дмитрий Олегович Мироненко

весной. Мы по-быстрому собрали вещи, заказали два билета до Нерюнгри и спустя два дня были на месте. Бабушка встретила нас в аэропорту. Она крепко обняла меня и не без труда сдержала слезы радости. За четырнадцать лет она сильно постарела. Морщины стали глубже, глаза полностью выцвели, а светло-русые волосы поседели, словно над ними поработал маг-кудесник или Валентин из парикмахерской номер четыре.

      Тем не менее, сила ее не испарилась. Выдернув у меня из рук чемодан, бабушка со всех ног помчалась к такси. Может, боялась, что мы передумаем и уедем. Мне до слез стало жаль ее. Около машины бабушка улыбнулась во все тридцать два здоровых зуба и весело воскликнула:

      – Запрыгивайте, – но заметив слезы в моих глазах, забеспокоилась: – Что случилось, Олесь?

      – Да, ничего, бабуль, – успокоила я. – В глаз что-то попало.

      Как только мы въехали в город, вместе с лучами солнца в машину ворвались воспоминания из детства. Я, сама того не замечая, ехала до бабушкиного дома с глупой улыбкой на лице и нежилась под теплой струей ностальгии.

      Первым делом бабушка накормила нас с Лешей, как говорится, от пуза. За столом мы бурно общались, вспоминали золотые деньки прошлого, обсуждали настоящее и мечтали о будущем. Леша бабе Кате понравился. Нарочито несколько раз с хитрым, как у лисы, взглядом она спросила: «Так скоро свадьба-то?»