Все, конечно, читали (и видели на экране) историю знаменитой «Железной маски». Согласно легенде, королева Франции родила близнецов и, чтобы не подвергать страну риску гражданской войны (одни феодалы – за одного наследника, другие – за другого, права-то у них одинаковые), одного из близнецов решили – нет, не убить, кровь королей священна – но заточить в крепость, скрыв его навсегда. Как? Маской. Железной маской.
Это легенда.
Но на самом деле таинственный узник существовал, и его лицо действительно было скрыто маской (не железной, разумеется, долго носить железную маску просто невозможно), но черной, бархатной. Да и какая разница, из чего маска? Важно, что ее нельзя снять.
Так никто и не смог узнать, кто носил эту маску. Один человек мог – рыбак у стен крепости нашел однажды серебряную тарелку, на которой были нацарапаны рукою узника несколько слов (быть может, его имя, титул). Но, к счастью, рыбак не умел читать, он принес тарелку коменданту и был награжден. К счастью, потому что человеческая жизнь не дороже государственной тайны, а узнай он ее – кончилась бы жизнь его на плахе. Ведь кровь рыбаков не священна.
О человеке, прозванным Железной маской (он жил долго), нам доподлинно известно только одно: он был двойником.
Зачем иначе скрывать его лицо?
Брата-близнеца у Людовика не было, это, как считают историки, легенда. Но двойник быть мог.
Он может быть (хотя вероятность этого ничтожно мала) у каждого из нас.
У Константина Паустовского, юноши, которому суждено было стать знаменитым писателем, двойник был, и он его увидел.
По улице вели колонну военнопленных. «Я взглянул и почувствовал, как озноб прошел по телу. Навстречу мне шел усталым, но мерным шагом я сам, но только я был в форме австрийского солдата. Я много слышал о двойниках, но еще ни разу не сталкивался с ними. Навстречу мне шел мой двойник. У него все до мелочей было мое, даже родинка на правом виске.
– Чертовщина! – сказал мой приятель. – Да это прямо страшно.
И тут произошло совсем уже странное обстоятельство. Конвоир взглянул на меня, потом посмотрел на австрийца, бросился к нему, дернул за рукав и показал ему на меня.
Австриец взглянул, как будто столкнулся, и остановился. И сразу остановилась вся толпа пленных, мы смотрели в упор друг другу в глаза, должно быть, недолго, но мне показалось, что прошел целый час».
И это понятно. Мало кому случалось пережить такое2.
Момент родственной связи здесь не исключен. Среди жителей Австро-Венгрии было немало украинцев, а Паустовский на вопрос Николая II о национальной принадлежности