Вертолёт сделал круг, основательно разгоняя царившую до этого тишину, завис над поляной и начал неспешно, по-хозяйски снижаться. Как оказалось, еловые лапы – это не лучшая защита от постороннего глаза. Ветер от винта отогнул их и трепал где-то в стороне, сзади. Я почувствовал себя голым (белая майка на зелёном фоне довольно приметная штука, особенно сверху) и вжался в землю. Главное, чтоб не заметили. Страшно даже подумать, что будет, если кому-то взбредёт в голову посмотреть в эту сторону. А тут ещё какая-то козявка, которой срочно приспичило прогуляться у меня под носом. Не в силах справиться с желанием чихнуть, я пробормотал что-то матерное и прижался лицом к земле, всё, что я мог.
Но мне повезло и на этот раз, меня не заметили. Вертолёт опустился на поляну и заглушил двигатель. Ветки перестали трепыхаться и постепенно успокоились. Какая глупость, я им, фактически, доверил свою жизнь, поправлял… Громко щёлкнув замком, как раз напротив меня, открылась дверь, и на землю спрыгнул кто-то очень похожий на Рембо, по пояс голый, с лентой на голове и толстыми, волосатыми руками, раскрашенными множеством татуировок. За поясом у него торчал пистолет. Короче, бойтесь детки.
– Краб! – зычно позвал он. – Краб, мать твою… Опять спишь! Ну, я тебя сейчас!
– В морду ему, – подсказал кто-то из кабины.
– Да, уж, не волнуйся, – заверил Рембо. – Я ему его колёса в задницу засуну. И меньше разговоров, выгружайте пока сами, – крикнул он в кабину и пошёл к сараю, громко проклиная Краба и его любовь к наркотикам.
Я наблюдал за ним в прорезь прицела.
В ответ на его слова, из вертолёта выпрыгнули ещё двое из рода Муромцев, только вместо мечей у них были автоматы. Один что-то сказал, я не расслышал что, они засмеялись и посмотрели вслед уходящему Рембо.
– Ладно, давай, – это я услышал.
Они положили автоматы и быстро, хотя и не грубо, извлекли из кабины на свет божий ещё шестерых парней в бессознательном состоянии. Затем они взяли одного из них за руки и за ноги и потащили к сараю.
– Тяжёлые, как камни, – недовольно пробурчал один.
– Ничего, нам за эти камни хорошо заплатят, – ответил ему другой.
Возможно, они бы сказали что-то ещё, но в это время Рембо, который и так задержался на поляне, справляя малую нужду, толкнул дверь и, страшно ругаясь,