– Ну и отлично, – сказала она. – Валяй, притворяйся, будто не слышишь меня. Мне, в общем-то, плевать, отвечаешь ты или нет, но слушать, что я говорю, тебе все равно придется. Тебе грозит опасность! Самая что ни на есть настоящая! Я знаю, ты был недоволен тем, что я предложила твоей семье выкупить тебя у них… Но я все равно сделала им предложение. Так вот: они мне отказали.
Совершенный позволил себе чуть слышно презрительно фыркнуть. Естественно, они ей отказали! Он был фамильным живым кораблем семейства Ладлаков. А значит, как бы ни был он унижен и обесчещен, они нипочем его не продадут. Да, они целых тридцать лет продержали его вытащенным на берег и закованным в цепи, но продать – ни за что! Ни «новым купчикам», ни этой Янтарь. Не продадут – и все тут. Он с самого начала знал это.
– Я напрямую переговорила с Эмис Ладлак, – упрямо продолжала Янтарь. – Не так-то легко было добиться с ней встречи… Когда же в конце концов мы побеседовали, она изо всех сил притворялась, будто ее потрясло мое предложение. Она всячески настаивала, что ты не продаешься – ни за какие, мол, деньги. Она говорила прямо как ты: дескать, ни один торговец Удачного, происходящий из старинного рода, ни за что не продаст свой живой корабль. Что-де так у них просто не поступают…
Совершенный не сумел удержать медленно проявляющейся на лице улыбки. «Значит, я до сих пор небезразличен им… Да как я вообще мог сомневаться в этом?» Он был в некотором роде даже благодарен Янтарь за то, что она сделала-таки его семье это скандальное предложение. «Может, теперь, когда Эмис Ладлак в разговоре с посторонним созналась, что я по-прежнему член семьи, она расчувствуется и решит меня навестить?..» А коль скоро Эмис решится прийти к нему, их свидание может возыметь последствия. Чего доброго, он еще отправится в море, ведомый дружеской рукой на штурвале…
Воображение успело унести его весьма далеко, но голос Янтарь безжалостно вернул его с неба на землю.
– Она якобы очень расстроилась оттого, что вообще появились слухи, будто ты выставлен на продажу. Она сказала – это прямой урон для чести ее семьи. А потом она заявила… – тут голос Янтарь внезапно осел то ли от страха, то ли от гнева, – …заявила, что наняла каких-то людей, которые должны отбуксировать тебя прочь из Удачного. Так сказать – с глаз долой, из сердца вон. Это, мол, будет лучше для всех…
И Янтарь весьма многозначительно замолчала.
Совершенный ощутил, как в его груди, изваянной из диводрева, что-то мучительно сжалось и напряглось…
– Ну, – продолжала Янтарь, – я и поинтересовалась, кого же она наняла.
Он быстро поднял руки и заткнул пальцами уши. Он не желал ничего слушать и слышать! Он не позволит ей сыграть на его тайных страхах!.. «Значит, моя семья намерена меня переместить… Но это же ничего не значит. Даже интересно будет оказаться где-нибудь в другом месте…» Может, хоть в этот раз, вытаскивая его снова на берег, они установят его на ровный киль. Уж как ему надоел этот постоянный крен на один борт…
– Она ответила, что это не мое дело! – повысила голос Янтарь. –