ЕСЛИ ЧЕСТНО: ВСЕ, ЧТО ПЛАНИРОВАЛИ ДЛЯ ИГРОКОВ СБОРНОЙ СССР ГЛАВНЫЙ ТРЕНЕР И РУКОВОДИТЕЛЬ КОМПЛЕКСНОЙ НАУЧНОЙ ГРУППЫ, БЫЛО НЕКИМ КОМПРОМИССОМ: ИГРОКАМ ЭТИМИ ПОКАЗАТЕЛЯМИ ГОЛОВУ НЕ ЗАМОРАЧИВАЛИ
Планировалось и количество товарищеских игр. Это тоже обязательный показатель: если сборная готовится, готовится и не проверяет качество того, что было наработано на сборах, то как определить, кто вписался в команду, а кто – нет? Кто лидер в этой сборной, а кто – подносчик снарядов? Ладно, если бы на сбор вызывалось 15 человек и тренеру оставалось просто определить троих лишних. Нет – бывало совсем по-другому и у Гомельского, и у сменившего его затем Кондрашина.
Бывало ведь и так, что игрок в своем клубе не демонстрирует высокой результативности, да и в защите не очень отрабатывает, а вот в играх за сборную – особенно когда ее начал тренировать Владимир Петрович Кондрашин – баскетболист оказывается очень полезен. Например, именно так себя проявлял Александр Большаков, который в сборной становился одним из лидеров. Не по результативности, а именно по настрою команды на победу.
Надеюсь, столь подробное объяснение позволит вам, уважаемый читатель, представить себе не только последовательность работы в сборной команде СССР того временного периода, но и ее интенсивность, а также психологическое состояние игроков, вызванных на сборы. Гарантии места в сборной СССР ни при одном тренере, ни при другом не получал никто. Это было просто невозможно. Конкуренция по позициям в сборной была очень высокая. Хотя и говорят, что с того момента, как в 1969 году дебютировал Александр Белов, двумя годами ранее – Анатолий Поливода, а в 1966-м – Сергей Белов, у этих игроков не было конкуренции по позициям. Это неправда: конкуренция была и у Александра, и у Сергея, и у Анатолия. Уровень подготовленности их конкурентов по различным показателям был разным, однако мотивация у всех была совершенно невероятной.
Я бы хотел обратить ваше внимание и на еще одну составную часть работы тренера. Начиная с декабря 1970 года, когда тренером сборной был назначен великий Кондрашин, восстановилось то, что было до 1965 года: тренер одной из сильнейших клубных команд (в данном случае – ленинградского «Спартака») одновременно являлся тренером сборной. Таким образом, у тренера появлялось гораздо больше возможностей создать для себя представление, как