Предводительница индигетов с блеском в глазах кивнула и уже было распахнула уста, как была перебита скептичным кашлем капитана юстиции.
– Скажи-ка, дядя, ведь не даром Москва, спаленная пожаром, татарам отдана, так что ли?! – обаятельно изгибая густые чёрные бровь и губы в лукавой ухмылке, подметил он, – Детки, я пока одно улавливаю точно, вам только из столичной управы кровников не хватало до полного счастья. Даже не думайте лепить свои психические и тем более националистические версии. Немцы, татары и анонимки, типа «бей жидов, спасай Россию» – всё это чушь и мишура, на которую ведутся олухи или дилетанты вроде вас.
– Спасибо за «олухов», Арчибальд, я тебя тоже люблю и припомню всё, когда мы поймаем за хвост истинных подозреваемых, – не преминула упрекнуть сыщица-индиго, и тут же уточнила, – Неужели в деле обнаружился антисемитский след?
– Прости, не дуйся… – едва сдержал умилительную улыбку следак, – Ну обнаружился, только все эти граффити перед театром и анонимки лишь прикрытие для банальной корысти нового начальника охраны и директора театра, заграбаставших себе участок в районе старого театра под застройку. Кто, как не они знали, что проводка в театре барахлит и запасные выходы на пожарную лестницу заколочены? Эта братва, судя по слухам местных, давно давила на Канторовича, лишь бы тот закрыл театр на реконструкцию, а сам отправился на заслуженный отдых. И вот, вопрос ложного ремонта решился сам собою… Так что, Шерлоки, учитесь. В основе всего в мире корысть и экономика, а истинные подозреваемые всегда те, кому выгодно преступление, как завещал Артур Конан Дойль. Но мне краснеть за ваши дебюты впредь больше не придётся. Я накладываю запрет на какие-либо ваши расследования и любые раскопки по этому делу! Ясно?! Во всяком случае, за пределы моей фазенды пока ничего не пойдёт.
– Ты что под домашний арест нас заманил? – шуткой возмутилась Ангела, присев на подлокотник дубового кресла, в котором Горский восседал с видом генпрокурора.
– Именно так, телепатка, из моей крепости ни шагу. – сказал сыщик, тоном увеличивая традиционную долю правды в каждой шутке до львиной. В следующий миг он одним движением усадил девушку к себе на колени.
– За что?! Арест вместо наград и благодарностей за помощь в борьбе с преступностью? Я протестую! Лёлик, что ты молчишь?! – с подлинной досадой защебетала пленница. Брат лишь растерянно и молча переводил свои небесные глаза с компьютерного интерфейса на парочку в кресле, осмысляя полюбившиеся причинно-следственные связи сразу и в прошлом, и в настоящем времени.
– Прощёлкала ты свои награды, стрекоза… – вновь ухмыльнулся Горский, отводя глаза.
– Сейчас не поняла, мне об этом ваш комитетский шеф до отпуска по телефону говорил или какой-нибудь пранкер Федя?
– Он