Повеяло неприятным питерским дежа-вю с тотемными танцами на человеческих телах. Ещё один меткий взгляд и такой же чёрный абрис шакальей морды мелькнул среди водительских брелков на зеркале дальнего вида. Проницательная девушка сканировала необычного типа в тайне от всех с заднего сиденья, якобы внимая новым мессиджам от друзей, которые зачитывал Лео.
Водитель тоже лишь делал вид, что с упоением слушает театральную трещотку из Москвы, безумно скучавшую всё это время по своей европейской деревеньке на безопасном расстоянии за волшебным кругом МКАДа. А сам моментально перехватил назойливый взгляд Ангелы в зеркале. И жёсткие, несколько металлические глаза эти усмехнулись. Следующим движением он вдруг перевернул брелок с шакальей мордой, на оборотной стороне которой был, как выяснилось, совершенно безобидный фирменный лейбл из трёх грозных букв, всего лишь обозначавших…
– Нашего гендиректора, Гагарина Рената Юрьевича.
– Ого, неужели.. – не успела шутливо восхититься Ангела.
– Не-а, первому космонавту не родня, – улыбнулся водитель, вновь продемонстрировавший телепатические навыки на зло девушке-индиго, – но в своём деле Ренат Юрьевич тоже первопроходец. У нас в городке с частным извозом не ахти было, а он объединил разных мелких бомбил и организовал главную городскую службу такси с новым автопарком и лучшими скидками. По городу минимум полтинник, почти как в маршрутке, а потолок – до Храброво 400 рублей. Но для вас, инопланетяне вы наши, всё бесплатно и в лучшем виде. Так что, поехали!
И с этим легендарным воззванием таксист так вдавил, что уместно было сказать «полетели», однако корпоративные правила и соответствующий слоган на крыле красной ракеты не позволяли. Не мудрено, что спустя полчаса Стелеры уже были в соседнем жилом пункте и подлетали к городской волчегорской больнице, где по удивительной случайности оказалась и истощённая от горя Эмма Ременчук.
У самоотверженной женщины открылась язва желудка на фоне общего переутомления и нервных переживаний. Европеизированные врачи перебирали малопонятные диагнозы, вроде астении, невроза и маниакально-депрессивного синдрома, а на самом деле Эмме, продолжавшей безнадёжные поиски дочери, в последнее время попросту кусок в горло не лез.
– Она тогда уходила от нас поздно вечером. Потому что с молодым человеком, со Стасиком своим, поругалась на кануне из-за его постоянной ревности, а я посмотрела ей вслед и как-то промелькнула мысль – не вернётся… – с горечью в севшем голосе начала свой рассказ Эмма, выпуская сигаретный дым в распахнутые окна больничного