Соавторам и участникам создания нашей книги было важно сказать о как можно большем количестве областей, которые составляли мир человека-врача, военного врача, военно-морского врача 1865 года. Отсюда появляются вспомогательные главы, вводящие читателя в некоторые уже забытые времена: «Россия и мир в середине и в конце XIX века», «Социальный статус военного человека в Российской империи» и его форма одежды (форма морского офицера). Отношение Царского Двора к военным госпиталям видно по организации царями празднований 200-летия, 250-летия военного госпиталя, что мы, к сожалению, не до конца смогли проследить на примере юбилеев 1-го Военно-морского госпиталя, располагающегося и ныне на Фонтанке, возле Калинкиного моста (Старопетергофский проспект, дом 2). Отношение общества и царского двора к военным госпиталям того времени видно из меню праздничного стола: «…царь дал на стол 16 кг черной икры, 30 (или 40) поросят…» и так далее по списку… Нам – составителям книги важно было разобраться, что наполняло душу военного и гражданского человека в середине – конце XIX века.
Уже ходит по Петербургу признанный обществом писатель Федор Достоевский (рожденный в семье врача Мариинской больницы и свое детство проведший в палисадничках этой больницы), и у России уже есть Лев Толстой (заглядывающий в будущее человеческой души и общества), уже пишет первые рассказы никому не известный пока Антон Чехов. Уже десять лет как закончилась 1-я Крымская война, так неудачно сложившаяся для русских. Создает свои рисунки для Атласа топографической анатомии Н. И. Пирогов в Обуховской больнице, замерзая в своей ледяной лаборатории-морге (так «невзначай» разрушенной лет пять назад), уже блистает хирург И. В. Буяльский (наш гений казачьих кровей), проведший в Мариинской больнице более двух тысяч операций. Вот уже Николая Пирогова в зените славы хирурга отправляют в отставку.
И, конечно же, русский человек в те годы совершенно по другому, чем мы, помнит и относится к минувшим наполеоновским войнам