– Сзади! – завопил вдруг Искандер. – Дядя Корней! Сзади! Там еще!
Лобанов-отец и Лобанов-сын обернулись одновременно. По тропе бежали человек десять в «пакистанках», в чалмах и поколях. Они потрясали АКМами и американскими винтовками «М-16», щерили рты и славили Аллаха.
– Паха! – проревел полковник Лобанов, обращаясь к Швыдкому. – Туда!
Командир сбитого вертолета развернулся, проследил, куда указывал старший по званию, и затрясся, удерживая колотящийся «РПК». Пули швыряли нарушителей наземь, ломали в поясе, пускали кровь струей и вышибали мозги. Крики и стоны заглушили священную формулу «Аллах акбар!», но щелчок бойка прозвучал куда громче. Патроны кончились, огонь утух.
Тогда в военную игру вступил Гефестай. Он на четвереньках подбежал к разбитой кабине вертолета и снял с убитого бандита чалму. Развернул ее, взял в руку, как пращу, вложил увесистый шарик от рассыпавшегося подшипника, покрутил и метнул. Шарик величиной со сливку влепился в лоб бородачу с автоматом наперевес, и небритая личность вытянулась на тропе.
– Аллах акбар! – разнеслось многократно и покрылось отчетливым треском пулеметных очередей, беспорядочным стрекотом автоматов, протяжными, надсадными криками.
Мир-Арзал юркнул в щель, как в норку. Перепуганно визжа, проскакала раненая лошадь.
Искандер Тиндарид, скалясь, как череп на плакатике «Не влезай, убьет!», подобрал здоровенный нож-боуи и бросился в атаку, орудуя клинком, как мечом. Он увернулся от удара прикладом и полоснул бандита по ноге. Тот взвыл, замахиваясь. Тиндарид проткнул ему руку и отпрыгнул, тут же развернулся и ударил ножом следующего бандита – под мышку. Нарушитель грохнулся навзничь, выпуская автомат из скрюченных пальцев. «АКМ» с двойным рожком, обмотанным синей изолентой, доскакал по щебенке до Сергея, и тот сразу схватил оружие. Наконец-то!
Вскочив, Сергей пробежал пару метров до застреленной лошади, шлепнулся на пузо и выглянул поверх вьюка. Пули долбили неустанно, уходили рикошетом, искрясь и обкалывая камень. Одна полоснула по переметной суме – посыпались палочки анаши, полезли брикеты опия-сырца – резко пахнувшей неаппетитной массы, упакованной в пленку, покатились белые мешочки с печатями – арабской вязью, львами, пальмами, соколами и тремя семерками – так «за речкой на юге» паковали героин. А потом перед самым лицом Сергея возникли грязные ботинки – здоровенный амбал в засаленном халате вспрыгнул на валун, опуская ствол черного «люгера». Сергей закричал и нажал на спуск. «Калашников» коротко затявкал, Сергею в лицо брызнула теплая кровь. Первая кровь… Спазм скрутил сына полковника, но он таки поборол тошноту.
И тут сверху, из-за перевала, донесся глухой стрекот – на выручку шел ведомый. Когда Сергей разглядел за скалистым уступом