Роланд Генц вернулся в комнату.
– Какая у нее роль во всей этой истории? – спросил Ральф.
Вопрос несколько секунд крутился в голове у Роланда, который снова сел в кресло. Но вместо ответа он задал еще один вопрос:
– Сегодня говорил Гектор? Это его слова мы слышали?
Ральф задумался.
– Нет, как я понял.
– А кто тогда? Арон? Она сама?
Роланд с Ральфом углубились в размышления, но так и не нашли ответ.
– Ее сын? – спросил Ральф.
– Альберт.
– Кроме него, у нее никого нет?
– Нет…
Ральф думал, глядя в одну точку.
– Все дети, – шептал он сам себе.
Потом очнулся от мыслей.
– А о чем она просила-то? – спросил он.
– Она просила об отсрочке, – ответил Роланд.
Мысль обрела форму.
– Знают ли они о том, что мы в курсе? – спросил Ральф.
– В смысле?
– Знают ли они, что мы знаем? Что знаем о них больше, чем они о нас? Что мы нашли сына Гектора, что мы знаем, как выглядит группировка, что дела у них не продвигаются?
– Нет, не думаю.
– Но позже, сегодня вечером они узнают?
– Да, Ральф, вечером узнают.
Ханке провел рукой по волосам, Генц сделал то же.
– Коен справится? – спросил Ральф.
– Должен.
– Он дурак?
– Относительно.
– Но?..
– У него какой-то идиотский отцовский комплекс. Хочет получить наше расположение, хочет одобрения, признания.
– Дай ему это. Позвони, объясни, помоги, – сказал Ральф.
– Хм. Может, подключим Карлоса? – спросил Роланд.
Вопрос отвлек Ральфа от мыслей.
– Давай…
Генц встал с кресла, прошел по комнате и открыл дверь в соседнее помещение. Ральф слышал обрывки слов Роланда. Потом он вернулся и направился к креслу. За ним шел Карлос Фуэнтес – крупный, лысый, в расстегнутой белой рубашке и широких льняных штанах, босиком. Он сел на диван прямо напротив Ральфа, на то место, где только что сидела София. Одну руку Карлос закинул на спинку. В нем было что-то самодовольное, как будто он здесь играл главную роль.
– Что скажешь? – спросил Генц.
Карлос пожал плечами, больше чем нужно, словно этот вопрос вообще не имел ответа.
– Она по собственной инициативе приехала?
Карлос Фуэнтес сильно исхудал – не столько телом, сколько лицом. Кожа обвисла, под глазами синяки, морщины мелкие, но повсюду.
– Сомневаюсь, – ответил Карлос.
– Почему сомневаешься? – Роланд говорил монотонно и без эмоций.
Карлос развел руками. Еще один преувеличенный жест.
– Медсестра? Гектор был в нее влюблен. Она тоже находилась в ресторане, когда прозвучали выстрелы.
– Нет, она приехала не по собственной инициативе.
– Почему ты так думаешь?
– Никогда не видел Гектора влюбленным ни в кого, кроме нее. Они близки; это он отправил ее, я не сомневаюсь.
– Зачем? – спросил Генц.
– Ты же сам видел. Она угрожала? Нет, вела себя осторожно, спокойно и