6 августа 2014 г., с. Петровское
Мой напарник Серёга Быстров подлетел ко мне:
– Макс, надо что-то делать! Звонил Костян. Наших пацанов вертолётчики высадили х…й знает где. Они сейчас лежат в «зелёнке» с двумя калашами, а перед ними танки сепарские ездят.
Это было долгожданное подкрепление, состоявшее из добровольческих групп «Харьков» во главе с Костей («Вихрем») и группы «Крым» во главе с Исой Акаевым. Все мы, вместе с группой «Луганск» Темура Юлдашева, составляли отдельную разведроту при ГУР, куратором которой был полковник Гордийчук. Но тяжелейшее ранение, полученное им в конце августа, поставило крест на этом подразделении, целиком состоявшем из добровольцев.
– А что Владимирыч говорит?
– Матерится и говорит, что они сами виноваты. Макс, в чём, бл…дь, виноваты??!! Их тупо не там выбросили из «вертушки». Надо их выручать.
– Серёга, как выручать?? Ради десятка пацанов под танки никто технику не пошлёт! Её и так х…й да них…я! Может, когда стемнеет, тогда, может, как-то. А где они точно лежат?
– Да они и сами не знают. Их же без карты выбросили.
– Бл… Ну, пусть ждут. Я е…у что делать.
Это было не решение, мы оба это понимали, но ничего предложить не могли. Серёга бегал на холм, откуда брал «Киевстар», с холма бежал в штаб к Гордийчуку и снова на холм. Казалось, он единственный переживал за наших ребят. Гордийчука больше волновал вопрос предстоявшего завтра штурма:
– Максик, Максик, а у тебе ведь хорошие отношения с «правосеками»?
– Ну да, вроде. С Майдана ещё.
– А давай ты с ними поговоришь, чтоб завтра с нами на штурм пошли. А то у нас людей мало. Спецназ не пойдёт. А при словах «штурмовая группа» и «Саур-Могила» все комбриги трубку бросают.
– Владимирыч, я не могу с ними об этом говорить. Максимум, я могу вас с их главными познакомить.
– Ну давай хоть так.
Главным у этой оравы «правосеков» был Вольф – седовласый мужчина с проницательным прищуром. Он подозвал ещё и своего главного разведчика Шведа – ухмылявшегося весельчака. Они выслушали сбивчивую просьбу-предложение Владимирыча. «Вольф» ответил спокойно с лёгкой грустной улыбкой:
– Не могу. У меня приказ идти в Степановку. Я вообще не вижу смысла брать эту высоту. Даже если вы её возьмёте, вы её не удержите.
Мысленно я с ним был согласен. Невозможно долго удерживать высоту, по которой работает артиллерия из Снежного (стреляют из жилых районов), Тореза (стреляют из-под террикона с радиоактивными отходами) и из России (12 км по прямой). Но у моего куратора был свой приказ. Приказ «Грома». Приказ Генштаба.
Зато «правосеки» подогнали нам несколько отжатых у россиян термобаррических зарядов к РПГ. Если ими попасть в подземные ходы – всё выгорит.
Красный закат опускался за селом, а вымотанный Быстров спускался со своего холма:
– Всё, Макс. Их забрали. 30-я бригада забрала пацанов в Степановку. Слава Богу.
– Слава Богу. Ты молодчага, брат.
7 августа