Целых два Рождества – это сказка. Так должно быть каждый год. Пусть это станет нашей семейной традицией.
– Любовь моя. Во-первых, это не так уж и важно. Во-вторых, мне нужно сегодня закончить с договором. В-третьих, Том и Джесс даже еще не приехали.
Ночью от Джесс и Тома пришло сообщение, что их рейс из Чили задерживается. С тех пор Дженис является к нам примерно каждые двадцать минут и интересуется, слышно ли от них что-нибудь, спрашивает, не можем ли мы еще раз заглянуть в почту и не поступили ли какие сведения об авиакатастрофах или угонах самолетов.
Она взбудоражена больше обычного, и все мы знаем почему: она отчаянно надеется, что Том с Джесс обручились. Ведь Том написал в последнем письме, что должен что-то сказать ей. Я слышала, как они с мамой на днях разговаривали. И похоже, Дженис спит и видит, как бы устроить еще одну свадьбу. У нее полно идей относительно цветочного оформления, можно будет сфотографироваться под магнолией, и все это «сотрет память о той неблагодарной шлюшке». (Это она о Люси, первой жене Тома. Сущая была гадина, поверьте мне на слово.)
– А с какой это стати Минни получила сегодня утром еще один чулок? – понижает голос Люк. – Чья это идея?
– Это идея… Санта-Клауса. А ты заметил, какая она сегодня примерная?
Минни все утро помогала маме на кухне и вела себя изумительно, если не считать незначительного случая с электрическим миксером, но я не стала ставить Люка в известность о таких пустяках.
– Уверен, она… – начинает Люк, и тут раздается звонок в дверь. – Это не могут быть Джесс с Томом. – Он озадаченно смотрит на часы. – Они все еще в воздухе.
– Это Джесс? – взволнованно кричит из кухни мама. – Где Дженис?
– Это не может быть Джесс! – кричу я в ответ. – Наверное, Сьюзи, ранняя пташка.
Я тороплюсь к входной двери и распахиваю ее, уверенная, что увижу семейство Клиф-Стюартов в полном составе, выглядящее как разворот каталога.
Так и есть! Сьюзи бесподобна в черной овчинной шубке, ее длинные светлые волосы распущены, Таркин верен себе, он в старом полупальто, а трое их детишек – сплошь коленки, круглые глазищи и свитера с орнаментом.
– Сьюзи! – Я крепко обнимаю подругу.
– Бекс! Счастливого Рождества!
– Счастливого Рождества! – лепечет малышка Клемми.
– И счастливого Нового гада! – присоединяется Эрнест, мой крестник, он уже смотрится жердью из высшего общества.
«Счастливого Нового гада» – это старая семейная шутка Клиф-Стюартов, как и «С днем наваждения» вместо «С днем рождения». У них столько таких шуточек, что впору писать шпаргалки. Эрнест неуверенно стреляет глазами в Сьюзи, та одобрительно кивает, и он официально протягивает мне руку, словно мы знакомимся на приеме у посла. Я с самым серьезным видом пожимаю ее, а затем заключаю его в объятия и щекочу, и он заливается хохотом.
– Сьюзи, дорогая! Веселого Рождества! – Мама быстро выходит в холл и крепко обнимает ее. – И Тарки… – Она