– Нани тоже споет, и все наши солисты приедут из Москвы поддержать ее. Помнишь Софико? Раньше она участвовала. Тамара Гвердцители… – Зураб хотел что-то сказать, но отец перебил его.
– Необычайно талантливая женщина, композитор, певица, актриса… Пригласи всех своих подруг. Не забудь про жену. Как там поживает Датошка? – спросил с комом горле дед.
– Сам приезжай и посмотришь, что твой внук уже из игрушечного автомата научился стрелять. Ты приедешь?
Грузный мужчина услышал вопрос, который хотел задать.
– Нет, ты сам приезжай ко мне, – разозлился Леонард Соломонович и нажал на отбой.
Он больше не хотел разговаривать с таким же, как он, упертым сыном Зурабом о его культурно-массовой работе, но невообразимо обрадовался, что у деда растет хороший внук.
«Надо позвонить Лейле. Все-таки она моталась много… Матери жалко было на нее смотреть. Какие у нее грустные глаза всегда были, когда я уезжал от них. Напишу им письмо сейчас. Пусть поймут все мои мотивы», – он сел за стол, нашел тетрадь со списком нужных людей и телефонами, вырвал оттуда лист бумаги и стал писать письмо матери, которое собирался давно отправить, чтобы она никогда не жалела о нем, что он уехал далеко из дома делать карьеру.
Он решил написать несколько строк на своем родном языке, но так получилось, что все письмо состояло из одних грузинских слов, которых у него в запасе было очень много, не смотря на то, что они давно не разговаривали друг с другом по-аджарски. В конце он приписал несколько слов по-русски:
«Здравствуй Лейла! Забудь про меня навсегда. Я тебя не понимал никогда, как и ты меня. Но помни, что у Зубара был хороший и умный отец».
Здесь у него не хватило бумаги. Он перевернул страницу, чтобы написать свое имя после фамилии в столбик. Получилось некрасиво, но он не стал зачеркивать, а лишь грустно с долей трагизма и внутреннего катарсиса сложил письмо, положил в карман брюк, чтобы отнести на почту и там отправить.
Внезапно позвонил сын, чему Леонард Соломонович был удивлен и растроган до слез, так как он давно хотел спеть с Зурабом «Сулико», но тот был ужасный непоседа. Сновал по квартире или по городу на машине, не замечая, что годы идут, а голова у него седеет.
– У бабушки все деньги идут на Дато, – сказал Зураб без предисловий. – Отмени свои срочные дела и приезжай к нам погреться на солнышке.
– Это я уже слышал от тебя несколько раз, – выговорился отец, понимая, что петь Зураб по телефону не хочет. – Привет!
– Пока будем надеяться, и ждать тебя, – успел сказать Зураб, прежде чем отец повесил трубку.
Терпению Зураба пришел конец. Он тоже хотел опередить события и настоять на приезде отца для полной гармонии своего проживания там, куда Леонард Соломонович сказал десять лет назад, что «никогда не вернется из-за отсутствия нормальной работы».
Вся