Побег, по мнению верховных судей, был невозможен, потому что лагеря не являлись тюрьмами. Не было ни стен, ни ворот, ни заборов. «Узников» не заковывали в кандалы, не пристегивали наручниками и не держали взаперти – ни днем, ни ночью. Фактически, в любой момент узники могли уйти – заключенные в лагере были свободными людьми, помилованными государством и получившими полное право вернуться домой, к своим семьям, в свои города и деревушки. К своей жизни.
Само собой, побег был действительно невозможен. Узники это понимали. Надзиратели это понимали. Это понимали и верховные судьи, но их руки были чисты и ничто не взывало к их совести.
Потому что каждый был свободным человеком.
Узник и его пленники обнаружили первое тело всего в миле от лагерных огней. То есть – половину первого тела. Вторая отсутствовала. Несчастный лежал на снегу лицом вниз, раскинув руки. Тонкая ткань робы едва прикрывала идеальную, нетронутую кожу на спине, белую, как морлийский алебастр, и такую же твердую, замерзшую навсегда.
Неизвестно, что стало с нижней половиной тела этого человека. В такой близости от лагеря несостоявшийся беглец, скорее всего, умер от холода, а не погиб в схватке с волками. Хотя, если зима выдалась особенно суровой, вполне вероятно, что его ноги отгрыз отчаявшийся зверь, рискнувший подойти к человеческому жилью ближе, чем обычно, и не успевший сожрать ничего, кроме нижних конечностей, пока его не спугнули огни и громкие голоса надзирателей. Оставшаяся часть тела прекрасно сохранилась на холоде. Может, несчастный пролежал здесь всего день, а может, и целых пятьдесят зим.
Так вот, это тело было первым. Ходили слухи, что в ясный день с северной башни Ютаки были видны и другие замерзшие трупы, лежащие даже ближе к лагерю. Но Узник ни разу не забирался на северную башню и не проверял, так ли это на самом деле.
Теперь забираться было не на что. Башня осталась позади.
Вскоре они обнаружили второе тело. Затем третье. Затем еще больше. Некоторое время Узник и его закованные в цепи спутники шли по тропе, от трупа к трупу, каждый из которых был холоден, как лед, и выглядел так, словно прилег отдохнуть на снегу и больше уже не поднялся.
Некоторые были целехоньки. От других остались лишь куски.
Вечером второго дня Узник зарезал второго надзирателя, а потом расчленил ножом с золотой рукояткой и хитрым двойным лезвием. Пока Узник вершил свое дело, последний его пленник сидел на снегу и наблюдал за всем происходящим остекленевшими глазами, словно зачарованный. Затем Узник положил волкам красное мясо и кости. На залитом кровью снегу под холодным солнцем мяса казалось мало, а от костей и вовсе не было проку, но на самом деле этого было достаточно. Не страшась волков, Узник и его последний пленник успеют добраться до ледниковой долины.
До его спасения.
Узник осмотрел три замерзших тела, только для того, чтобы убедиться,