– Не думаю, что тебе удалось бы спрятаться с этой невероятной прической. – В угольно-черных глазах сверкнула ярость, когда он посмотрел на ее парик.
Эмбер не сдержалась и снова дотронулась до парика:
– Это часть моей работы…
Казим подошел и встал перед ней, пожалуй, даже слишком близко, но Эмбер старалась сохранить легкомысленный тон. Его раздражение из-за парика радовало ее, придавая столь необходимые для сопротивления силы.
Казим снова обдал ее презрением, как в ночь свадьбы. Воспоминания были живыми, словно это произошло вчера, а не много месяцев назад.
Той ночью он отказался от нее, пренебрежительно отклонив неуклюжие заигрывания, и высмеял ее любовь. Его не интересовали ее чувства. Нужно быть сильной. Ему не удастся ранить ее снова.
– А это? – Он схватил обрамлявшие нижнюю часть корсета перья. Она подавила желание отпрянуть, почувствовав тепло его прикосновения. – Это тоже часть работы?
– Да. – Девушка оттолкнула его руку. Она никогда не признается ему, что он разрушил ее судьбу. – Моя жизнь тебя не касается. Ты об этом позаботился.
Он выпрямился, буквально заполнив собой тесный закуток.
– Жизнь? Ты называешь это жизнью? – В черных глазах сверкала ярость, он сверлил Эмбер взглядом, словно пытался вызнать все секреты ее души.
– Не беспокойся. Никто не знает, кто я такая.
– Это объясняет, почему тебя было так сложно найти.
– Я не хотела, чтобы меня нашли. Я часто переезжала.
– Чтобы вести сомнительный образ жизни?
– У меня есть планы, Казим. Я записалась на художественные курсы…
Она пожалела о своих словах, как только они сорвались с языка.
Он глубоко вздохнул, пытаясь обрести спокойствие.
– А что по поводу твоего долга?
– Долга? – выпалила Эмбер. – Вспомни, что ты сказал в нашу первую брачную ночь. Мы выполнили наш долг, и теперь я могу вернуться к своей семье.
Она стояла и смотрела на Казима, и в сердце на мгновение вспыхнула глупая надежда: неужели он понял, что любит ее? Однако Эмбер мысленно отмахнулась. Казим появился здесь не из любви к ней. Но зачем он приехал, если не хочет иметь с ней ничего общего? Он наверняка с радостью избавился бы от этого брака.
Хмурое выражение его лица вынуждало ее хранить молчание. В его глазах глубокого черного цвета, в которые Эмбер мгновенно влюбилась, сверкнули золотые искорки, когда он с грустью посмотрел на нее.
– Не могу поверить, что ты прячешься в Париже, особенно в этой части города.
– Ты предпочел бы, чтобы я оповестила весь мир о том, где нахожусь?
Отчаянный выпад достиг цели, и Эмбер почувствовала удовлетворение, когда Казим стиснул челюсти, а в его глазах