Тайна вдовы Романа Кошкина разгадывалась без труда – по ленте в черной и толстой косе ее дочери. Повзрослела ее доченька, ноне на выданье, а жениха удачного взять негде. Ни связей, ни родства, ни богатства. Вот и водит боярыня Кошкина чадо свое в первый храм православной Руси в надежде на то, что красоту юную хоть кто из бояр родовитых и зажиточных заметит. Глядишь, и повезет из нищеты и забытья выбраться.
– Благословляет не священник, раба божия Ульяна, благословляет руками служителя свого Господь наш небесный, – наставительно произнес митрополит. – Пред богом все равны: и государь наш Иоанн Васильевич, и пахарь простой из позабытой веси.
– Но не ко всякому служителю Его и близко подойдешь, – тихо посетовала прихожанка.
– Ко мне можно, – спокойно ответил Макарий и повысил голос, подзывая помощника: – Отец Сильвестр, прими исповедь от рабы божьей Ульяны, я же дочери ее душу облегчу.
Митрополит поманил к себе юную боярышню, перекрестил ее, улыбнулся:
– Сказывай…
– Прости меня, отче, ибо я грешна… – мягким, как кошачья лапа, бархатистым голосом произнесла девица, не отрывая глаз от пола.
– В чем же грехи твои, милое дитя? – Митрополит взял прихожанку за ладони и отвел немного в сторону от родительницы, пальцем за подбородок поднял к себе юное лицо.
– Я… кушать люблю вкусно. Особливо орешки с медом, – покаялась Анастасия. – И вставать к заутрене ленюсь сильно.
– Кто же их не любит, орешки-то? – невольно улыбнулся митрополит. – Однако же чревоугодие – это когда кушаешь ради кушанья, а не ради утоления голода. Ты орешки на пустой живот ешь али сытая?
– Не задумывалась, отче… – поколебалась с ответом девица.
– Но хорошо, что раскаиваешься, – одобрил Макарий. – Помыслы, стало быть, у тебя верные.
– Благодарю, отче, – смутилась от похвалы Анастасия.
– В чем еще ты желаешь покаяться, дитя мое?
Юная прихожанка примолкла.
– Давай попытаемся вспомнить вместе, – предложил святитель. – Вы с матушкой вдвоем проживаете?
– С братьями, Никитой и Данилой, – ответила девица. – Но Никита в поместье ныне, а Данила на службе, порубежной. И сестра еще, Анна. Она при тетушке состоит, с нею на службу ходит.
– Выходит, покамест втроем, – сделал вывод Макарий. – Гости часто бывают?
– Нет, совсем не принимаем, – опять смутилась прихожанка. – У нас дворни токмо два холопа старых. Еще отцовские. Да и дом на Дмитровке. Куда там гостей созывать?
– Так я не о пирах сказываю, милая. Просто о людях, что в дом приходят.
– Иногда к матушке заходят… Бояре али купцы… – неуверенно ответила Анастасия.
– Душа матушки твоей ныне забота отца Сильвестра, –