На мгновение у Хлои мелькнула надежда, что сейчас она проснется и поймет, что видела его во сне, и ее мышцы слегка расслабились. Но нет, могучий пугающий лорд Фарензе стоял перед ней живьем. И этот живой человек пристально смотрел на нее, как будто был охвачен той же бурей противоречивых чувств, что и она.
– Я, кажется, ничего не говорил, – хрипло произнес он, как будто слова давались ему с трудом.
– Это не вы.
– Вы прячете под кроватью любовника?! – рявкнул виконт, как будто считал, что такой женщине, как она, не пристало этого делать, если она хочет сохранить чувство собственного достоинства.
Его горящий взгляд остановился на жарко вспыхнувших щеках Хлои, на ее затуманившихся от смущения глазах и копне спутанных ярко-рыжих кудрей.
– Нет, здесь слишком мало места, – задумчиво и более мягко произнес Люк, окинув взглядом крошечную комнатку, как будто никогда не видел ничего подобного. С выражением, подозрительно похожим на удовлетворение, он осмотрел пустое место под высокой, но узкой кроватью. – И нет запасной двери, куда мог бы скрыться трусливый любовник, если бы возникла опасность быть пойманным. Да и шкаф для этого маловат.
– У меня нет любовника.
Теперь Хлоя говорила голосом театральной героини, а про себя думала: как хорошо, что одеяло скрывает ее напрягшееся тело. Черные брови виконта приподнялись вверх, а на губах появилась циничная одобрительная улыбка, как будто он был рад тому, что она наконец пришла в себя. Хлое захотелось ударить его по губам, чтобы смахнуть ее с его лица и хотя бы на миг заставить не быть таким неотразимым.
– Любой мужчина, который застал бы вас в таком виде, стал бы вашим рабом с той самой минуты, как ему удалось бы заключить вас в объятия. Одно слово, и мы перенесемся по коридору в мои покои, где бродит лишь одинокое эхо, – полушутя предложил он.
– Нет, никогда, никогда! – торопливо воскликнула она, выпрямив спину и вздернув подбородок.
Виконт не мог знать, что Хлоя вся сгорала от огня, желая, чтобы он прикоснулся к ней. Даже кончики пальцев ног болели от желания поддаться соблазну, обращая в ложь ее убежденность в том, что между ними никогда ничего не будет после того, как десять лет назад в порыве гнева она сказала, что скорее умрет, чем станет его любовницей.
А Люк просто стоял, предоставив своим зовущим серым глазам разглядывать ее, как будто она специально сидела здесь, чтобы доставить ему это удовольствие. Он хотел ее. Желание горело в его взгляде с такой же очевидностью, как прилив жара, охвативший ее живот и ноги. Хлоя сжала их вместе под одеялом и тут же пожалела об этом, потому что это движение привлекло его внимание. Ее груди набухли, торчащие соски выпирали из-под слишком тонкой батистовой нижней рубашки.
– Ох, ну давайте же, мэм. – Люк скрипнул зубами, как будто ее отказ разозлил его больше, чем то, что он обнаружил ее полураздетой в постели Брэн, в то время