Нагой, так как одежду его разыграли в кости стражники.
Христос был бунтовщик. Экстремист. Статья 282. Против всех властей сразу.
И римской, оккупационной, представленной в Иерусалиме военным префектом Пилатом.
И против марионеточной власти тетрарха.
И против религиозной власти Синедриона. За считаные сутки до казни Христос с яростью переворачивал столы менял и торговцев во внутреннем дворе иерусалимского храма. Учинил массовые беспорядки. Статья 212.
Крестованием казнили рабов, бродяг и воров, в военное время и солдат-дезертиров. Смерть на кресте наступала от мышечных спазмов и удушья уже через несколько часов. Человека распинали обнаженным, усиливая тем самым унижение.
И вот он очнулся.
Воняет едкими духами и ладаном. Седобородый человек, с позолоченным ведром на голове, жестяным голосом полевого командира произносит трескучую речь на непонятном языке, однако интонации неприятны.
– Господи, Господи, Отец, зачем ты меня опять покинул, зачем?.. – шепчет усталый Христос. И закрывает глаза.
5 мая 2013
Режим пародийной диктатуры
Можно начать вот как: «6 мая на Болотной площади два десятка радио- и тележурналистов, несколько шлюх шоу-бизнеса и полтора политика (Немцов плюс Яшин – будет полтора) плюс проворовавшийся бизнесмен и малозаметный адвокат Навальный (в самом деле, что он наадвокатил, в каких выдающихся процессах участвовал?) огласили с грузовика тысячам нерешительных обывателей свои требования к власти».
И это будет ожесточенно, но точно. Если снять все очки, и розовые, и черные.
Если же покопаться чуть дольше в ситуации, то можно смягчить формулировки, и вот к чему придем: «6 мая на Болотной площади в подавленном состоянии (только что погиб монтировавший сцену молодой рабочий) прошел бессмысленный митинг, основной целью которого была не защита политзаключенных, как они декларировали, но удовлетворение тщеславия и эгоизма кучки журналистов и звезд шоу-бизнеса. Митинг, призванный поддуть репутации вождей Болотной, освежить их».
На самом деле они пытаются не утонуть в реке времени. Но им придется утонуть в реке времени.
У них был шанс, но они, раззявив рты и прослезившись, в умилении от того, что полиция их не избивает на их болотных и сахаровских сходках, профукали, как говаривал Солженицын, свой шанс.
Я написал о тринадцати болотных вождях отдельные короткие монографии, я снизошел к ним, я уверен, их потомки, семьи Навальных, Немцовых, Яшиных или Собчаков-Гудковых, будут гордиться, что их папу или маму в свое время пнул Лимонов. Так же как в XX веке гордились те, кому наступил на ногу Лев Толстой или толкнул Маяковский. Сегодня я задумался над следующим:
– Что мы теряем, и теряем ли что-либо, от их поражения?
– Что, собственно, они нам предлагали? Как бы все было, если бы они оказались у власти? Представим.
Эти ребята – прозападные ребята. Они клянутся Соединенными Штатами, а божатся Европой. От них только и слышишь