– Болят? – спросил Митя, поглаживая ее коленки.
– Иногда ничего, а порой ощущение, будто через ноги подают электрический ток. Суставы у меня раздолбаны до такой степени, что уже никакая операция не поможет. Оказывается, мне вообще нельзя было заниматься балетом. Этот вид искусства оказался чересчур тяжелым для моих некрепких костей. Знаешь, врач обвинил во всех смертных грехах мою маму. Ой, царство ей небесное… Он сказал, что нельзя было ребенка в период роста держать на диете. Вот чего-то моему организму и не хватило, несколько лет он выдержал, а затем развалился.
– Расслабься, Настя! Нагрузки закончились, ты отдохнешь и восстановишься. Не для сцены, конечно, а для жизни, – продолжал успокаивать свою подругу Митя.
– Понимаешь, я очень остро почувствовала свое одиночество, когда осталась не у дел, – пожаловалась Настя.
– А ты прямо сейчас хочешь найти себе новое дело?! Ты сейчас оформляешь пенсию и инвалидность! Действительно, звучит не очень, но не зацикливайся на словах. Найдем тебе работу, жениха…
– Вот! – воскликнула Анастасия.
– Что? – испугался Митя.
– Вот тут-то и проблемка! Раньше я об этом не думала, ты прав, а теперь, когда задумалась, оказывается, уже поздно. Старая я уже… Не женщина, не мать, никто… Наливай коньяк!
Митя отодвинулся от нее.
– Ну ты молодец, Настя! Мо-ло-дец! И правда, оформлять инвалидность тебе надо срочно. Причем плевать на коленки – оформляй на голову! Старая она… С ума сошла? Посмотри на себя в зеркало: ты же красавица, стройная блондинка с чудесными голубыми глазами! Только ты всегда была неприступна, как лед. Эх, дурак я был, раньше тебя надо было гнать. А мы, балетные, все затягиваем. Нас волнует другое: фигуру бы не испортить, не упустить спектакль, не пропустить премьеру… А потом сидим, на жизнь жалуемся. «Жизель» твою за ногу! – вконец разошелся Митя.
Он встал, снова налил напитки и подал бокал Насте.
– Да я не хотела романов. Я хотела так – посмотреть на парня и понять, что пропала, – сказала уже изрядно выпившая Настя.
– Эк тебя проняло, – посмотрел на нее сквозь стекло бокала Митя. – Девочка, ты раскрылась… сексуально, я имею в виду. Созрела, черт побери!
– Митя, прекрати! За десять лет сотрудничества с тобой я не слышала, чтобы ты ругался.
– Прости, моя хорошая, не буду больше. Просто мне очень больно, ты же знаешь, что я переживаю за тебя. Если бы не моя тяжелая ситуация…
– Митя, не оправдывайся. Я все знаю, – прервала она его.
Настя действительно знала судьбу своего партнера и друга.
С женщинами Митя не встречался. Одно время он начал страдать звездной болезнью, желая найти богатого любовника. Анастасия до сих пор со смехом вспоминала, как он кричал в гримерке, вспоминая очень противную, бесталанную балерину, меняющую любовников, которые и протаскивали ее на Олимп славы и успеха: «Ей можно менять и использовать мужиков?! А мне нельзя?!»
Потом у Мити появился