Вечером после работы Владимир Кирьянов встретился с Игорем Семенюком. Они собирались выпить по стакану крепкого чая с печеньем. Следовательно, им предстоял серьезный разговор, о котором никто из их окружения не должен был знать. Предстоящее дело носило сугубо органичный характер, не связанный с реально существующими фактами. Как бы из разряда потустороннего. Все события имели фантасмагорические корни. Когда женщину подозревали в нанесении тяжких телесных повреждений и смерти кадрового военного, прошедшего Великую Отечественную войну, вернувшего с орденами и медалями за взятие Кенигсберга и Берлина.
Чтобы найти хорошего сыщика, для этого генералу Кедрову пришлось обратиться на кафедру сыска и криминалистики Юридического института, где в числе аспирантов значился подающий надежды студент – Владимир Кирьянов, чей отец тоже прошел фронт, но не вернулся, а погиб в конце войны при освобождении Восточной Пруссии от фашистских диверсантов.
– Надо сделать запрос в архив морга относительно эпикриза моего предшественника – оперативника майора Матросова, – сказал следователь Кирьянов с иронией, глядя в глаза эксперту Семенюку.
– Сделаем, – согласился эксперт.
– Есть у тебя эти документы? – спросил сыщик, когда его коллега открывал квадратный железный сейф, стоящий на полу, где хранились материалы подобных нераскрытых дел.
– Будет тебе и белка, и свисток, – ответил с юмором эксперт, отдавая сыщику прямо в руки то, о чем тот спрашивал. – Читай, что непонятно, можешь спросить, – садясь за стол, сказал коллега.
Следователь Кирьянов с любопытством стал читать выписку из истории болезни. Заинтересовавшись содержанием, он забыл, что чай давно остыл, а разогревать ему уже не хотелось.
– Все понятно. Вопросов нет. Буду отталкиваться от твоих выводов. Но виновного, безусловно, требуется наказать, – сказал, еле сдерживаясь, чтобы не выразиться нецензурно, старший лейтенант, перелопатив медицинскую карточку вдоль и поперек.
В окончательном диагнозе, написанном в конце листа, ясно значилось: удушение от прикосновения женских рук без маникюра.
– Да, вот представь себе, – с напряжением заключил эксперт.
– Наверно такое не часто встречается в криминальной литературе. Конечно, если не брать во внимание Соньку-Золотую ручку, Лукрецию Боржда или Мата Хари. Но там всегда имело место отравление и предательство, – следователь стал перечислять известных авантюристок, прославившихся в уголовном мире своими «подвигами» по части кражи драгоценностей.
– Сейчас такое не актуально, но имело место быть, – съязвил эксперт Семенюк,