Пояс, которым подвязывают кимоно, называется «оби». Мужчины фиксируют его на бедрах, женщины – на талии или выше. Издавна он считается амулетом, хранящим душу, а узел или бант на нем – символом верной любви. Члены одного рода завязывали пояса одинаковыми узлами, которые были своего рода прототипами фамильных гербов.
Кимоно делятся на верхние и нижние. Есть домашние из хлопка – «юката», их носят с простыми деревянными шлепанцами «гэта». Нижние, вроде нательного белья, называются «дзюбан». Верхние кимоно с рукавами до полутора метров – это «фурисодэ». Раньше такие рукава, свисающие до пола, носили незамужние девушки. Считалось, что этим они привлекали к себе внимание мужчин. К такому наряду принято надевать носки «таби» и шлепанцы «дзори», обтянутые шелком или парчой.
К свадебному белому шелковому кимоно с вытканными журавлями полагался головной убор «цуно-какуси» (в переводе – «укрытие рогов»). Он символизировал усмирение женской ревности, поскольку японцы считают, что рога вырастают у ревнивой жены, а не у обманутого мужа. После свадьбы рукава подбирались, и новый наряд «томесоде» («подобранные рукава») символизировал жизненный опыт и женственность.
Одежда кимоно является частью Традиции, поэтому в любом произведении японского искусства мы видим его присутствие. Вот, к примеру, отрывок из текста Окада Сёги, автора XIX века, в котором он описывает, как проводила время гейша со своим возлюбленным:
«Они ходили по Эдо, наслаждаясь как ясной погодой, так и временами накрапывавшим дождем. Она была в тщательно подобранном двенадцатислойном кимоно стиля Хэйан, а на нем было накидка с длинными рукавами, популярная у молодых модников.
Они любовались вишневыми цветами у Асукаяма и коснулись там знаменитого памятного камня, что должно было принести удачу. Они ходили по взморью в Синагава, садились в опасно узкую лодку, плыли, опустив ладони в воду, мимо деревянных боков коричневых кораблей, буксировавшихся по быстрому соленому течению…
Он купил ей букет оминаэси – маленьких желтых бутонов, называвшихся «женскими цветами»; иногда их называли цветами продажных девок. Два адониса в горшках, сказал он, гарантированно являлись «совершенными символами счастья и долголетия».
Она смотрела на него так, как если бы каждый такой взгляд доставлял ей удовольствие, и она все никак не могла наглядеться на этого человека, понемногу становившегося хорошо известной фигурой на улицах Эдо. Уличные девушки в центральном районе Хондзё отпускали в его адрес веселые замечания. Продавец конопляных кимоно был горд тем, что шил для него одежду…»
Ёсико приехала к нам в агентство утром второго января. Ее встретила Лиза, моя незаменимая помощница и самая близкая подруга. Я появилась чуть позже.
– А у нас гостья, – сказала мне Лиза, когда