Посему вжала в пол педаль газа, вцепилась в руль. Как только черный «Лексус» начал выезжать – со всей силы протаранила его. Кабриолет был стар, а потому верен железным, а не пластиковым традициям. Сильный удар, выбивший из легких воздух, от которого ремень врезался в грудь, оцарапал капот антикварной колымаги, выбил фары, но ее корпус, как ни странно, был почти не помят.
Машина же архивариуса напоминала яйцо, сваренное «в мешочек» и хорошо обколоченное. Вой сработавшей сигнализации, осколки, выкрики прохожих…
Увы, времени на рефлексию не было. Внутри меня словно включился секундомер, отмеряя мгновения, что отпущены мне для женской атаки на шокированный мужской организм.
Решительно отстегнула ремень и, отринув опять заевшую ручку двери, просто перемахнула через дверцу. Юбка при этом на долю секунды взметнулась непозволительно высоко, явив взору выходящего хранителя всю длину моих пусть и не длинных, но стройных ног.
Его спутница, не обладавшая таким проворством, все еще была в салоне покореженного «Лексуса».
Я, не обращая внимания на оборотня, перегнулась через дверцу и потянулась за сумочкой.
Когда резко выпрямилась и обернулась, то уперлась в грудь Адриано.
– Синьорита не пострадала? – баритон с волнующей хрипотцой заставлял, надо полагать, учащенно забиться не одно женское сердце.
Амулет-транслингва, который одолжил Ростислав, старательно перевел фразу.
– Ничуть, – я понимала, что еще немного – и этот самец возьмет инициативу на себя. Посему поспешила перебить: – Вы, как я вижу, тоже. Досадно, конечно, за произошедший пустяк, ну да ладно, поймаю такси.
И больше не говоря ни слова, стремительно развернулась, готовясь покинуть поле боя.
И ожидаемо была поймана за руку.
– Не так быстро, bambola[1].
Я обернулась и, широко улыбнувшись, со всей силы постаралась припечатать каблуком по щиколотке оборотня, искренне надеясь на хваленые рефлексы хвостатой братии. Если бы удар достиг цели, гордость Адриано мне бы этого не простила. Но оборотень не сплоховал, резво отдернув ногу.
– И с характером… – протянул он, втягивая ноздрями воздух рядом с моим лицом.
С вызовом посмотрела на него. Поединок взглядов. Стилет против финского ножа. Глаза в глаза. Сколько мгновений это длилось – судить не берусь, но молчаливую дуэль нарушило капризное:
– Адриано… – говорящая, увидев нас, осеклась.
Оборотень же нехотя отвел взор и бросил в сторону:
– Да, дорогая?
Я же понимающе улыбнулась и протянула, глядя попеременно то на спутницу оборотня, то на его руку, которой он схватил меня:
– Женщины как машины: хочется то ту, то эту…
Архивариус, словно обжегшись, отдернул руку.
Флиртовать – это все равно что ходить по грани между «любить» и «беззастенчиво