– Надеюсь, друзья, этот дом принял вас со всем гостеприимством в мое отсутствие.
– Бри!
– Бриан.
– Тан эл’Мориа!
Я похлопал Инча по плечу, пожал руку Аррену эл’Калипсе и поцеловал тонкие пальчики его жены Нэнсиди. Себастина, немедля отстранив Мелинду, подала чашку ароматного чаю, и я сел в свободное кресло.
– Казнь прошла хорошо, – скорее констатировал, нежели спросил Аррен.
– Дорогой, – тихо произнесла Нэн, – зачем об этом сейчас?
– Ты кого-то казнил? – с интересом уставился на меня Инч.
– Саймона Попрыгунчика.
– Ах! – Он закатил глаза и изобразил страдание. – А я пропустил!
– Вы ничего не потеряли, тан эл’Файенфас! Мы все видели из стимера, ужасное зрелище, надо сказать! Но Аррен отказался уезжать, хотя я умоляла!
– Прости, любимая, – сдержанно ответил безупречный тан. – Я должен был проследить за этим лично. А теперь, если ты не против, мы бы хотели обсудить некоторые вопросы государственной важности. Потом – домой.
– Я прослежу, чтобы Товиас ничего не забыл.
Благородные таны встали, провожая удаляющуюся даму, Себастина плотно закрыла дверь.
– Как самочувствие Императора? – Аррен переходил к делу при первой же возможности.
– Он слаб, – ответил я.
– Мы все об этом слышали. – На лице Инчиваля не осталось и тени обычной легкомысленной улыбки. – И это держит Старкрар в напряжении.
– Это держит в напряжении всю Мескию. – Аррен отпил из чашки крепкого чаю с молоком, но без сахара. – Ты улетаешь прямо сейчас? Я уже слышал о том, что там случилось.
– Да, – ответил я. – Заехал забрать кое-что.
– Ты улетаешь, Бри?
– В Кальмир. Был инцидент, пора вмешаться. Кто тебе сообщил, Аррен?
Безупречный тан неопределенно повел плечами:
– У меня есть отменный бинокль, и если приглядеться, можно увидеть, что на твой дирижабль поднимаются солдаты.
– Сделаю вид, что поверил, – хмыкнул я.
– Благодарю. Мне пора. – Безупречный тан промокнул губы шелковым платком и поднялся. – Сегодня мы поведем Товиаса в театр, а уже завтра он вернется в лицей. Надо воспользоваться моментом и провести с сыном больше времени.
– Совсем не жалеете малыша?
Задав этот вопрос, я ощутил короткий всполох тревоги в душе Аррена, но он молниеносно взял себя в руки. Даже несмотря на нашу дружбу, безупречный тан никогда не забывал о моем Голосе и никогда не позволял просто так читать себя. Однако мысль о сыне всегда вызывала в нем тревогу.
– Детство коротко, ему нужно учиться еще усерднее, чтобы занять достойное место в обществе.
– У юноши пытливый живой ум, открытый для новых знаний, и отменное логическое мышление, он усидчив, старателен и благороден. Не думал перевести его в Схоллум Имперрус, пока не поздно? Я бы сделал из мальчика первоклассного Жнеца.
– И думать