От сильной боли сжав зубы, Доля грел ноги в тазике с теплой водой. Рядом, на табурете сидела, горестно вздыхала и охала двоюродная сестра Нина.
– Ох, Сашка, ты Сашка, – причитала она. – Да неужто так можно над собой измываться. Ехал бы к матери. Все одно бы приняла, родной ведь, не чужой. Там, глядишь, и работенку какую присмотрел. Ну, на какой бес сдалась тебе эта милиция? Кто ее любит? Ну ведь работают же люди везде, зарабатывают же на хлеб и, слава Богу, никто еще не помер с голоду. Теперича хоть где дак жить можно, лишь бы войны, будь она трижды проклята, не было… Вот чем тебе Лысьва не город, ты мне скажи?
Доля глухо простонал в ответ и прикрыл веки. Боль не отпускала. И теперь думать, атем более разговаривать, было выше его сил…
Трудно сказать, сколько прошло времени. Нина, ничего от него не добившись, ушла. Боль понемногу начала отступать и Доля провалился в сон. Однажды его качнуло, и он чуть не свалился на пол. Очнувшись, посидел немного. Тупо поглазел на сковороду с остывшей жареной картошкой, стакан козьего молока и лениво подумав о том, что ему совсем не хочется есть, побрел спать…
В полшестого утра Доля уже снова был на ногах. Первым делом жадно поел картошки. Боясь опоздать на электричку, быстро надел ботинки, мысленно поблагодарив Нину за то, что они оказались на теплой печке, и схватил с вешалки куртку.
– Саша, постой, – прозвучал сонный голос сестры из-за дощатой перегородки.
Доля с тревогой посмотрел на часы-ходики над столом. Времени у него оставалось в обрез.
– Я тебе вчерась забыла сказать, – протяжно зевнув, продолжила она. – Какой-то друг приезжал к тебе из Лысьвы, письмо вон оставил на тумбочке.
– Володька Красильников?!
Сестра помолчала. Громко заскрежетала под нею железная кровать, она вышла, или, можно сказать, выплыла на кухню. Потому что сначала из-за перегородки показались ее огромные груди, затем щеки, а уж потом она вся. Ее слишком пышные формы и неторопливая походка напоминали Доле баржу и мысленно он в шутку часто сравнивал сестру с этим неповоротливым плавсредством.
– На, – сказала Нина, подав обрывок тетрадного листа.
Доля бегло прочитал несколько кривых строк:
«Саша, привет! Почему не звонишь? По твоей просьбе я нашел Ирину. Она тебя помнит и в любой день вечером готова встретить у себя дома…» Далее следовал адрес и после Красильников несколько слов сообщил о своей работе…
– Что еще за Ирина? – подозрительно прищурившись, спросила сестра. Доля, не ответив, с повеселевшим лицом присел к столу. Торопиться ему
теперь не было необходимости.
– Чего лыбишься? –