– Это мои проблемы, – передёргиваю плечами и, поднимая голову, невидящим взглядом смотрю на огоньки пламени в камине напротив.
– Крошка, – выдыхает Ник, а я сжимаю зубы от глухой досады из-за его нежного тона.
– Мишель, – уже громче зовёт он. Нехотя, поворачиваюсь к нему.
– Ник, какая разница, кто мне звонил, какие будут проблемы у меня? Я сама разберусь с ними, тебя это не касается, – довольно резко произношу, а он крепче сжимает ножку бокала.
– Снова, – усмехается и поднимает голову к потолку. – Снова, чёрт тебя возьми, не касается!
– А что… что ты можешь сделать? Ничего, поэтому прекрати так возмущаться, и давай продолжим ужинать, – прикрываю глаза на секунду, а мой голос звучит пусто и обречённо, потому что сил больше не осталось спорить. – Разберусь.
– Как? Расскажи мне, как? – Властно требуя, он впивается в меня характерно острыми говорящими глазами.
– Скажу, что была у Сары. Это не впервой. Скажу, что батарея разрядилась, или же придумаю что-то ещё, – перечисляю я. Прищуривается, наблюдая за моими нервными действиями, такими как прокручивание бокала пальцами.
– Вы с ней помирились?
– Нет. Но это не помешает мне соврать, – пожимаю плечами.
– Почему? Ты до сих пор ей ничего не простила? Я же говорил тебе…
– Хватит, Ник! И отчего ты так защищаешь её? Почему так стоишь на её стороне? Бесит, – перебиваю его и, отшвыривая от себя салфетку, бросаю её на стол.
– Мишель, тебе не стоит ревновать к Саре. Тебе нужна она, вы знакомы слишком долго, чтобы обходиться друг без друга, – его авторитетный тон с сурового меняется на более ласковый, но это ещё больше выводит меня из себя.
Мне ужасно хочется расплакаться от вопиющей несправедливости. Почему? Почему он так к ней относится? А я неоднократно получаю от него только дерзкую агрессию, изредка грубую ласку и совершенно не понятное будущее? Что между ними было или же осталось?
Обида. Она, как кислота, разъедает глаза так, что они слезятся. У меня есть возможность спрятать слёзы, лишь отвернувшись от него, а лучше убежать. Только вот не хочу больше бегать.
– Не желаю больше говорить о ней. И мне противно. Да, Ник, знаешь, мне противно постоянно слышать, с какой особой нежностью ты говоришь о ней. Мне неприятно неоднократно сравнивать это отношение к ней и ко мне. За что? Почему со мной ты не можешь быть таким же, как с ней? Почему не смеёшься со мной, не сидишь в ресторане… забудь, – отмахиваюсь от него и подскакиваю со стула.
Во мне бушует адреналин так сильно, что