В одной научной книжке по фольклористике я нашёл утверждение: человек, отправившийся в путь (путник), перестаёт быть самим собой и может оказаться кем угодно. Полностью подписываюсь! Не раз, бывало, отправлялся и становился, но достигал окончательной точки и возвращался восвояси, к себе самому. Ох, не зря здесь фольклористы копают, ох, не зря!
Фольклористы и поэты. Потому что настоящий Поэт, столкнувшись с Прозой Жизни – даже Пограничной Жизни, – всегда найдёт способ придать ей черты поэтические и баснословные. Или изобретёт, например, метод Гоголя.
Метод Гоголя
Калининградский визуально-генетический поэт5 Дмитрий Булатов очень любит составлять всемирные энциклопедии по нетрадиционной поэзии. Однажды он издал энциклопедию визуальной поэзии, затем – геномной поэзии, потом ещё какой-то поэзии, являя миру удивительное разнообразие поэтической телесности.
Самую свою первую энциклопедию он печатал в середине 90-х годов в Польше: там было дешевле. Отпечатал 999 экземпляров и встал перед проблемой переправки тиража через границу.
Двигаться официальным путём означало зависнуть на границе на неопределённое время с неопределённым результатом. Объяснить нормальному человеку, что такое визуальная поэзия, было почти невозможно. Тем более невозможно объяснить сие таможеннику. Нет, конечно, порнухой в толстенной книге не пахло… но кто их знает, таможенников? Существа они капризные, а запретительная власть у них большая: сочетание – хуже не бывает. И тогда Дмитрий придумал «метод Гоголя».
На польской стороне багажник старого «Форда» забивался пачками с поэзией, а сверху клался портрет Гоголя, взятый из школьного кабинета литературы. В рамочке, за стеклом, но без подписи. Знаменитый школьный портрет, на который мы взирали с 6 по 10 класс, стоя у доски и пытаясь вспомнить непрочитанную книжку.
Польскую сторону Дима проезжал беспрепятственно, панам было до фени, что ты вывозишь, лишь бы не ввозил. На российской стороне упитанный таможенник открывал багажник, замечал портрет и застывал, поражённый молнией. В мозгу таможенника возникала мнемоническая воронка, из жерла которой глядели на него школьные годы. Он явно где-то видел этого мужика на портрете, очень знакомый мужик, как же его звать-то?.. что-то вроде…? или …а? Таможенника клинило. Минуту он смотрел на портрет, затем захлопывал багажник и в ступоре пропускал машину. «Ччччёрт, как же его звать-то, явно откуда-то знаю, может, в кино видел?..» …Следующую ходку Дима делал в другую таможенную смену