– А ты чего?
– А того же. Я тебе потом расскажу, а то матюкаться буду.
Василиса Петровна была дама видная, хоть и в возрасте. И встретила она девчонок с королевским достоинством, будто вовсе и не орала только что. Посадила за стол, пирожками угостила. Расспросила, по обыкновению, что да как. Как погода, настроение, что у кого из окна видно.
– Бедные вы мои! Вот как молодым-то сейчас приходится… Ну, кушайте, вон какие худые да бледные. Смотреть жалко.
– Да мы, Василиса Петровна, собственно…
– Чего уж там! Понимаю. Бедные девочки, в такой беде да совсем одни, и мужа-то нет даже. Только мужчины нынче…
Анечка перебила:
– Давайте, знаете что, Василиса Петровна, о мужчинах потом поговорим, а? Как Вы себя чувствуете?
– Хорошо, детки. Совсем даже неплохо, – ответила Василиса Петровна и принялась мыть посуду.
Оля с Анечкой непонимающе переглянулись, ибо худыми и бледными их назвать было сложно. Конечно, не в лучшем виде, но не до такой же степени.
– Василиса Петровна, а как Вам мое новое платье? – спросила Анечка.
– Сарафанчик этот? Ничего, и расцветочка веселенькая такая. Тебе, деточка, желтенькое всегда шло.
Наступила тишина. Волосы собирались расположиться перпендикулярно горизонту. Ибо сарафанчиков, в том числе, желтеньких, ни на ком не было, а были на Анечке синие штаны и серая рубашка. Оля, не отрываясь, смотрела на Анечку. И все же Василиса Петровна с ума не спятила, и это было заметно.
– А Олино? – продолжала Анечка.
– Ты, милая моя, девочку не обижай! – строго зыркнула в мою сторону Василиса Петровна. – Ей и так досталось уже.
– Это почему? – насторожилась Оля.
Василиса Петровна не ответила. Анечка жестом остановила Олин начинающийся монолог и продолжала:
– Да это глупости все. Жизнь одна, и надо ее прожить достойно. Что вам Чудовище? Вам бы жизнь свою устроить. Тебе, Анечка, семью. Да и Олечке бы хоть чего.
– Позвонить от Вас можно? – спросила Оля в задумчивости.
– Нет, девочки. Мне телефон нужен. Вы кушайте. А звонков мне ваших тут не надо. Мне и без звонков хорошо.
Девчонки молча ели пирожки и запивали их чаем. А Василиса Петровна хлопотала над плитой и рассказывала:
– Вот как Чудовище появилось, сразу все непонятно стало. А как раньше жили! Вы вот этого помнить не можете. А теперь только одно и осталось – как позвонит Катя из третьего подъезда, поговорим с ней о том, о сем. Катя человек умный, все про Чудовище сразу понимает, а не говорит ничего только. Одна моя радость – Катерина Александровна, как чего – сразу к ней звоню первым делом, всегда она меня успокоит!
– Она что, с Чудовищем борется?
– Бороться не борется, а на двор как-то ходит, живет, как и раньше жила, почти что. И другим людям от нее радость. Детей соседских даже домой поприводила. А как – не знаю, детки. Сами уж учитесь. Я тоже раньше по двору ходила, а сейчас и носа не сунешь,