«Воспоминанием о лете» —
Я эту книгу назову:
Всё будет – сочно-изумрудно
В оправе золотых полей.
И станет маленьким, но чудом
Она для Родины моей.
В ней я признаюсь словом в чувствах
Тебе, родная Русьсия,
И лягу строчкой безыскусной
К твоим подножиям, Земля.
И стану тропкою вплетённой
В полынь крапивных лопухов,
Припав к иконе обновлённой
Лесов, оврагов и лугов,
Киотов деревень, окладов,
Звенящих, синевой озёр…
Что писарю для счастья надо?! —
Покой, свобода и… простор.
«Всё, как положено, и вот …»
Всё, как положено, и вот —
За новым – старый новый год
И за окном метель метёт,
И молоточком время бьёт,
И с рыбой на столе пирог.
И, ни печалей, ни… тревог.
А только снег со всех сторон
И ранним утром, тихий звон,
В первопрестольной – колокольный
Запорошённый тихий звон.
Зима теперь – со всех сторон.
Ох, заварил январь же кашу.
И только мерное: бом… бом…
Стекая с колокольных башен,
Напоминает – всё пройдёт,
И даже – снег пройдёт однажды…
«Уплываю на лодке без вёсел…»
Даже в самой наполненной строчке
Безвоздушные паузы есть.
Уплываю на лодке без вёсел
В бесконечную синюю гладь.
До меня были, будут и после
И весна, и стихи, и тетрадь.
Я ж останусь строкою нетленной
В безыскусной огранке строфы,
Воплощённой дыханьем поэта
Из его – самой светлой мечты.
«Слова уходят, строки остаются…»
…но вы забыли, что в итоге
стихи становятся травой,
обочиною у дороги
да облаком над головой.
Слова уходят, строки остаются
Мгновенья высекаются стихами.
Из раскалённых строф судьбой куются
Вопросы к жизни, заданные нами.
Слова уходят, строки остаются.
Зубилом пишется поэтом литострочье.
То, что стихами позже назовётся —
Небытие, разорванное в клочья.
Ну, а пока, в базальтные века
Врубаются – перо ранимой птицы
И, им руководящая, рука,
Ответ начав, с обычной… единицы.
«А в деревне снег иной…»
Мне любы петухи на полотенцах белых
И копоть древняя суровых образов.
А в деревне снег иной.
Он – живой, он – настоящий.
Белоснежно-голубой,
С переспелости – искрящий,
Пышный, сдобный… Ай да снег!
Бабу лепим целым миром.
Вы