Опьяненный еще больше от такого страстного поцелуя, он пошатнулся и закрыл глаза, пытаясь прийти в себя и охладить пыл.
Ева с улыбкой потянулась к его уху и прошептала:
– Не волнуйся, ты выпил очень много, завтра можешь сказать, что ничего не помнишь.
«Она издевается надо мной», – мелькнуло в его мыслях.
Да, он прав, она играла с ним: с его желаниями, его телом и даже разумом.
Пожалуй, впервые этот мужчина не знал, что ответить обычной женщине. Он мог успокоить себя, списав затуманенность мысли и речи на алкоголь, но приятное возбуждение чуть ниже живота настаивало на другом. Он убрал от нее руки, действительно испугавшись, что не сможет вовремя остановиться, пошатнулся и уперся о стену.
– Тебе помочь? – пропела мягким голоском Ева.
– Я сам!
Наконец, устав наблюдать за его мучениями, она позвала Лешу, который благополучно погрузил бедолагу в автомобиль. Тронулись. Запах спиртного навис в салоне, Ева скривилась: «Как будто сижу на лавочке с соседями». Конечно, перегар после паленой водки был куда ужаснее, но и этот аромат пришелся ей не по вкусу. Девушка опустила стекло, серое облако переработанных нефтепродуктов ворвалось в машину. Она наклонила голову и трясущимися руками закрыла лицо.
«Как же меня все вокруг раздражает. Почему? Что со мной происходит? Нужно взять себя в руки. Нужно успокоиться…» – она повернула голову в сторону Евгения, тот дремал, нескромно развалившись на сиденье. – «Вот у кого сейчас точно нет проблем. Ничего, я справлюсь. Нужно четко следовать плану. Я не упущу свое счастье!»
Голос Леши прервал череду ее мыслей:
– Приехали.
– Спасибо.
– Не страшно? Может, тебя проводить?
Ева решительно замотала головой:
– Не нужно. Я знаю здесь всё и всех, как свои пять пальцев.
Леша взглянул в маленькие подъездные окошки, не в одном из них не было даже намека на присутствие цивилизации в виде освещения.
– Там темно…
Она пожала плечами, – как всегда, – и уверенно шагнула в сторону дома.
Больше спорить, Леша не стал, машина рванула с места. Ева остановилась и подняла взгляд, в надежде, что окна ее квартиры так же темны, но в зале горел тусклый желтый свет, от одной лампочки в 40 Киловатт.
«Значит, мама не спит. Ждет меня. Как же я хочу просто зайти и лечь спать, ни с кем не говоря и ни о чем не думая. Видимо, не выйдет».
Расстроившись, она поплелась дальше. От ночного прохладного ветра побежали мурашки, желая согреться своим теплом,