Едкий запах гари усилился, заполняя воздух, потрескивание доносилось из коридора и становилось громче. Чувство тревоги и паники овладели ею за считанные секунды. Кристина, шатаясь, вышла из комнаты. Мог гореть лес, который окружал их неприступной зеленой стеной. В этом случае дело плохо. Открыв окно, она вдохнула февральский утренний воздух, не заметив следов огня в лесу. Запах был только в доме.
Выйдя в коридор, она увидела, что из маминой спальни сквозь щели закрытой двери валит серо-черный дым. Бросившись к двери, Кристина уже не думала о головной боли и слабости. Дверь оказалась заперта, девушка навалилась всей тяжестью тела, пытаясь вышибить ее, но горячее дерево не поддавалось.
– Мама! Мама, ты здесь?! – голос Кристины сорвался на истерический крик, но ответом ей были только звуки горящей мебели. – Ты слышишь меня? Ответь!
Кристина быстро открыла все окна в коридоре, снова и снова зовя Надежду. Руки дрожали, слезы обжигали распаленное от высокой температуры лицо. Она попыталась еще раз повернуть дверную ручку, надеясь, что та поддастся, но ничего не получалось, раскаленное железо обожгло ладонь. Девушка в панике бросилась вниз, за чем-нибудь тяжелым, но смогла найти лишь кухонный топор. На всякий случай Кристина проверила входную дверь, она была заперта, это значило, что мама находилась в доме. Девушка стремглав бросилась вверх по лестнице, боясь потерять драгоценные секунды.
– Мама, я спасу тебя! Потерпи совсем немного! – закричала Кристина. Она нанесла несколько ударов топором около дверной ручки, чтобы можно было вытащить ее вместе с замком, но дверь была слишком толстой, а дерево твердым, для обессиленных рук.
Кристина закашлялась, раскрытые окна не помогали, все пространство заполнил дым. В глазах щипало, у нее начался очередной приступ удушья, но девушка не хотела допускать даже мысли о том, чтобы выбежать на улицу и бросить Надежду. Она была уверена, что мама находится в комнате.
– Мама!