Кира уже не пытался говорить со мной, но в воздух время от времени еще отпускал какие-то замечания. Комната наполнялась его бормотанием, которое мне было лениво разбирать, и только в самый последний момент, балансируя между вменяемостью и ее отсутствием, когда Кира отказался от предложенного комплекта белья и завалился на мой диван, я разобрал его последние слова:
– На твоем месте я бы не отмахивался так легко от этого письма, я бы призадумался…
Засыпая, я увидел Еву. Как она поднималась тогда мне навстречу. Я увидел ее лицо совсем близко. Окаменелые черты. Безразличие. То самое безразличие, которое насквозь прошило мое сердце. Выходи, я страдал от того, что был ей безразличен? Это было какое-то безумие.
7
Следующий день был окрашен в мрачные тона последствий визита Киры. И я уже не хотел, а не мог физически заниматься чем бы то ни было, а потому между кофе и холодным душем читал дневник.
«Как все это началось? Я пытаюсь вспомнить все до мелочей.
Все началось весной. Ранней весной.
Шел 1928 год. Я выступала в большом ресторане. Довольно успешно. Каждый вечер – аншлаг, меня узнавали на улицах. Забыла сказать – я была певицей. (Хотя мне странно говорить это тебе – ведь ты все помнишь. И так все знаешь, ведь правда?)
Может быть, в самом начале того далекого дня были какие-то знаки, указывающие на его фатальность, но я совсем не помню их. Утро было привычно серым, но, когда я вышла из дома, что-то заныло в моей груди: призывный ли дух весны, предчувствие ли – бог весть. Но я впервые решила пройтись пешком, не дожидаясь машины, которую присылали за мной каждый вечер. Тем более что времени до выступления было еще предостаточно, а я так редко оказывалась на улице в одиночестве…
Пока я шла по узким улочкам, мне то и дело кивали незнакомые люди. Один весьма прилично одетый господин даже бежал за мной следом, чтобы взять автограф. Мне все это льстило с одной стороны, но с другой – хотелось побыть наедине с наступающей весной, которая вот-вот должна была прорваться и уничтожить бесконечный снежный покров, укутавший город еще полгода назад…
Я свернула к реке, намереваясь пройтись по набережной. Повернула за угол, и тут-то мы с ней столкнулись.
Маленькая пигалица в обносках.
Она упала.
Мне стало неловко в своих мехах перед этой бедняжкой, и я подала ей руку, помогая подняться.
Пальцы у неё были ледяные…
Почему-то