Женщина продолжила.
Она стала рассказывать о городе.
Иногда она замолкала, и тут же вступал мужчина. Они были словно близнецы, заканчивающие друг за друга предложения.
Слушать то, что они говорили, было трудно, и Беллис с лихорадочным возбуждением отмечала то, что пробегало между двоими в шрамах каждый раз, когда они смотрели друг на друга. Прежде всего – вожделение. Беллис в это время была сама не своя, словно прибытие снилось ей.
Позднее она поняла, что восприняла многое из сказанного, что оно проникло в нее и было осмыслено на подсознательном уровне. Это выяснилось, когда она против своей воли начала жить в Армаде.
Но в то время она осознавала только накал, исходивший от этой пары, и недоуменное возбуждение, с каким были встречены последние слова женщины.
Смысл их дошел до Беллис лишь несколько секунд спустя, словно ее череп был некоей плотной средой, замедлявшей звук.
Все разом выдохнули, раздался всеобщий вскрик, а за ним вспышка недоверчивых одобрительных восклицаний, огромная всесокрушающая волна радости, шедшая от сотен изможденных переделанных, зловонных и дрожащих. Эта волна поднималась и поднималась, поначалу нерешительно, а потом резко перешла в безумное, исступленное ликование.
– Люди, какты, хотчи, креи… переделанные, – сказала женщина. – В Армаде вы все моряки и граждане. В Армаде нет привилегированных. Здесь вы все свободны. И равны.
Вот оно наконец, приветствие. И переделанные ответили на него слезами и громкими благодарностями.
Беллис вместе с ее случайными попутчиками повели в город, где их ждали представители ремесленных корпораций с контрактами в руках и внимательными, нетерпеливыми взглядами. Беллис, выходя из комнаты, оглянулась на двоих вождей и изумленно заметила, что к ним кое-кто присоединился.
Иоганнес Тиарфлай в полном недоумении смотрел на руку, протянутую ему мужчиной со шрамами, смотрел не пренебрежительно, а так, словно не понимал, что ему с ней делать. Пожилой человек, стоявший рядом с убийцей и украшенной шрамами парой, сделал шаг вперед, поглаживая свою яркую седую бороду, и громко приветствовал Иоганнеса, назвав его по имени.
Больше Беллис ничего не успела увидеть – ее увели. Увели с корабля в Армаду, в ее новый город.
Скопище плавучих жилищ. Город, построенный на костях старых судов.
Повсюду на непрестанном ветру полоскалась и сохла потрепанная одежда. Она шелестела в переулках Армады, на высоких кирпичных сооружениях, на колокольнях, на мачтах, печных трубах и древнем рангоуте. Беллис, глядя из своего окна, видела множество переделанных мачт и бушпритов, корабельных носов и полубаков, из которых слагался городской ландшафт. Многие сотни связанных вместе кораблей, занимавших почти квадратную милю морской поверхности, и