Немецкие танкисты видели, что перед ними нерегулярные войска. Фашистские офицеры открывали люки и орали бойцам: «Партизан, партизан, сдавайся!» – Меткими пулями отвечали офицерам туляки: ведь рабочая Тула – родина русского стрелкового оружия, город метких, опытных стрелков!
В ночь перед отступлением немцев из поселка к бойцам рабочего полка на передовую линию приезжал секретарь обкома. За храбрость и мужество, проявленные в борьбе с германским фашизмом, Тульский городской комитет обороны вручил бойцам рабочего полка красное знамя. Немцы тогда стояли в полутораста метрах от переднего края обороны, занятого полком. Мертвенным блеском озаряли расположение полка ослепляющие немецкие ракеты. Свистели мины, трассирующими пулями били автоматчики. Беседа шла в подвале разрушенного немецкими бомбами трехэтажного дома.
«Исстари известно, – говорил бойцам секретарь обкома, что вражеская нога много веков не была в древнем русском городе Туле. Фашистские борзописцы обещали взять Тулу 21 октября. Не вышло! Фашисты перенесли срок на 30-е. Сорвалось и это! Заявили, что возьмут Тулу 7 ноября. Не вышло и не выйдет! Под Тулой мы пачками истребляем фашистскую нечисть и истребим ее здесь подчистую».
Мы входим в барак, в котором всего час назад укрывались немецкие автоматчики. Спасаясь от нашего огня, немцы изрыли барак, как крысы. Не надеясь на кирпичный фундамент, фашистские автоматчики вырыли. извилистые подземные ходы, устроили земляные брустверы. Темные ноябрьские ночи ледяным холодом сковывали захватчиков, и они дочиста разграбили жителей поселка и натаскали в окопы примусы и керосинки, ватные одеяла, теплые шубы, шерстяные юбки. Но бандитов не греет наворованное добро, и закутанным в награбленные женские кофты и юбки гитлеровским воякам так и не довелось отогреться!
В углу барака лежит свернутая в трубку пачка каких – то плакатов. Мы разворачиваем их. Перед нами отпечатанная зеленой краской мишень того самого фашиста, которого поражали в тирах и на стрельбищах молодые красноармейцы. Пачка мишеней осталась неиспользованной, но зато неподалеку от барака лежат наспех забросанные глинистой землей иные мишени – трупы фашистов, уничтоженных бойцами рабочего полка…
На могиле ефрейтора Билика стоит пронзенная пулей окровавленная каска. Пуля прошла навылет и угодила прямо в эмблему – в белого фашистского орла, зажавшего в когтях паучью свастику. Ефрейтор Билик не одинок: его окружает не один десяток могил. Одну из них немцы не успели забросать землей, и из нее торчит не пара, а по меньшей мере три десятка солдатских ног, под скромным псевдонимом унтер – офицера Вильгельма Меттнера немцы похоронили, видимо, все, что оставалось от всей роты.
Тянется вереница могильных крестов.