– Зачем на две?
– Хо-хо! А ты замуж не собираешься?
– Нет, – искренне отвечает Маруся.
Дворкин отходит, оглядывает ее.
– Да к концу навигации выскочишь! Только ниже штурмана не бери! Через пару лет – капитаншей будешь! Сейчас много новых теплоходов пришло с перегона, «петушки» называются.
– Петушки? Смешно!
– А у них гудок такой, – объясняет Дворкин, – кукареку!
Оба смеются.
– Ох, дядя Петя, как мне хорошо с тобой!
– Так, считай, родная кровь!
Маруся вдруг останавливается как вкопанная.
– Дядя Петя, мы куда пришли?
– Хо-хо! Написано же: ресторан! Или ты читать не умеешь?
– Семь классов кончила! Не то что некоторые!
Дворкин вздыхает.
– Эх, мне бы твоей грамотешки! Я бы давно капитаном был. Или главным диспетчером.
Дворкин, заметно погрустнев, поднимается по ступенькам в дальнем крыле дощатого вокзала. Маруся упрямо стоит внизу.
– Я не пойду!
Дворкин оборачивается к ней с просящим выражением толстого лица.
– Пожалей, Маруся! С утра не емши!
– Девушки в ресторан не ходят!
– А ты здесь не девушка!
– Нет, я девушка!
Дворкин заинтересованно спускается вниз.
– Да я про другое… А ты что, в самом деле, еще ни с кем?
Маруся, покраснев, топает ногой:
– Дядя Петя!
– Матрос Дворкина! – громко, словно на палубе, командует тот. – Следуйте за мной!
Маруся опускает глаза.
– Так бы сразу и сказал, – шепчет она и поднимается на крыльцо ресторана.
Речной порт окружен с трех сторон (с четвертой – вода) высоким забором с колючей проволокой. У нового причала с приземистыми железнодорожными кранами стоит обычная деревянная трюмная баржа с каютами на корме и рубкой, но оба трюмных люка забраны решетками. У выхода из трюма тамбур. Вдоль каждого борта по четыре ручных насоса с деревянными ручками-рычагами. На корме по бортам плавучей тюрьмы торчат деревянные сооружения, напоминающие качели. По палубе прохаживаются двое конвойных.
Заключенные-докеры в вылинялых робах и суконных шапочках грузят на палубу баржи полевую кухню на колесах и вагончик. Вагончик раскачивается на гаке у крана «Январец», ударяется о тамбур.
– Эй, поосторожнее! – с визгливым криком с кормы бежит заросший щетиной мужик в затрапезном ватнике, в шапке – одно ухо опущено, другое торчит, сам похожий на зэка. – Кто отвечать будет?
– Пушкин!
Из-за вагончика высовывается молодой зэк, с любопытством смотрит на мужика:
– Ты кто?
– Я шкипер!
– Шкипер, брось вонять, – лениво цедит другой зэк.
– Я, – заходится шкипер, – правду воняю!
К барже-тюрьме подъезжает крытая машина-воронок. Выходит начальник конвоя, спускается по трапу на баржу. Один из конвойных подбегает к нему.
– Камеры осмотрели?
Конвойный