Эти события были лишь увертюрой грандиозных событий, которые ждали проявленную Вселенную. Решения, принятые Праотцами, в скором времени должны были измениться. Война, длившаяся с момента сотворения Вселенной Инродвергом, по сравнению с тем событием, что уже вот-вот должно было случиться, превращалась в пустяк, в шуточный момент. Механизм этого события был запущен непредусмотренным появлением Дэмо. В целом его действия привели к «вселенской ошибке» и появлению частички Апокалипсиса, которая с момента своего проявления начала искать пути к всепоглощению, пытаясь вырваться за все грани «вселенского разума» и написать себе понятный мир. До появления Апокалипсиса, по меркам «вселенского хронографа», оставались считанные мгновения, а пока Орион спокойно прибыл на Ксео, где с этого момента должен был нести свою службу. Хроносу предстояло представить парня Ламире ‑ матери Лели.
Это очень сильная и могущественная женщина, принадлежащая к миру Аквиума и имеющая возможность оказывать большое влияние на все важнейшие решения. Её женский ум происходил от природного «начала», который, в отличие от мужского «начала», имел в своём истоке логику научения. О знаниях этой женщины слагались легенды. Она видела всех прапервородных насквозь, очевидно, это передалось ей от Генрорда. Умея предвидеть развитие многих ситуаций, она, дабы не повредить естественному ходу вещей, старалась не лезть в политическую жизнь Аквиума и «белого мира» в целом. Умнейшая женщина любила проводить время на Ксео. Отдалённость этой планеты от всех политических центров и военных действий превращала её в тихую заводь космического масштаба.
Хронос совсем не хотел оставлять сына-ученика одного в силу особых переживаний за него. Но он также понимал, что Ксео ‑ одно из самых безопасных мест Аквиума, а Орион уже был далеко не маленьким светленьким ребёнком с лазурными глазами. Сейчас юноша обладал ошеломительной силой даже и без энергии доспехов Кайна. Они шли на встречу с привилегированными особами по цветочному мосту. Это был единственный путь через рыбный пруд к зелёной лужайке, где в сетчатых полукреслах под тенью шелкового шатра отдыхали царствующие представительницы прекрасного первородного пола.
Хронос представил великой женщине Ориона в тот момент, когда она вместе с Лели отдыхала в саду:
‑ Здравствуй, Ламира, ‑ как-то неожиданно тепло поздоровался Хронос.
Когда Орион первый раз увидел Ламиру, то сразу понял, что Лели её дочь. Об этом свидетельствовало их удивительное внешнее сходство. Она выглядела очень молодо, а серые глаза, по сути, были самым большим признаком различия с дочерью.
‑ Здравствуй Хронос, ‑ улыбнувшись и не отводя глаз от взора черноглазого утончённого мужчины в изящном одеянии, поприветствовала его Ламира. Орион сразу же почувствовал, что между ними что-то есть. Они точно хорошо знают друг друга.
‑ А этот скромный юноша и есть великий Орион? ‑ первой же фразой Ламира заставила его смущаться.
‑