Марш нахмурился. Ему не хотелось, чтобы команда проявляла излишний интерес к персоне Джошуа Йорка; в этом состояла часть заключенной сделки.
– Джошуа не слишком любит говорить о себе, да я и не расспрашиваю его. Я придерживаюсь мнения, что прошлое человека – не мое дело. Вам нужно относиться к этому так же, мистер Джефферс.
Клерк удивленно приподнял тонкие темные брови.
– Как скажете, капитан. – Но на его губах появилась холодная усмешка, которая обеспокоила Эбнера Марша.
Джефферс был не единственный, кто задавал вопросы. Как-то к нему подошел Волосатый Майк и сказал, что подсобные рабочие и кочегары распространяют о Йорке и его гостях всякие сплетни. Он поинтересовался у Марша, не нужно ли принять какие пресекающие меры.
– Какие сплетни?
Волосатый Майк многозначительно пожал плечами:
– О том, что он выходит только по ночам. Да и о его странных приятелях. Вы знаете Тома, который кочегарит у топки на середине левого борта? Он рассказывает, что в ночь, когда мы вышли из Луисвилла, ну, вы помните, сколько там было комарья над рекой, так вот, Том рассказывает, будто бы видел старину Саймона внизу на основной палубе. Тот просто бродил без дела, когда ему на руку опустился комар, тогда второй рукой он прихлопнул его. Ясное дело, раздавил. Ну, вы себе представляете, какими раздутыми комары иногда бывают – если их прихлопнешь, останется кровавое пятно. Том говорит, тот комар на руке Саймона оказался именно таким. Ну вот, говорит Том, Саймон смотрел-смотрел на свою руку, а потом поднес ко рту и, – разрази меня гром, если говорю неправду, – облизал ее начисто.
Эбнер Марш поморщился:
– Скажи своему Тому, чтобы попридержал язык, или ему придется бросать дрова в топку на каком другом судне.
Волосатый Майк кивнул и, со звучным шлепком перебросив свою железную дубину в другую руку, собрался было уходить. Марш остановил его:
– Нет, подожди. Скажи Тому, пусть не болтает, а если заметит что странное, пусть лучше расскажет об этом тебе или мне. Скажи, что за это мы дадим ему полдоллара.
– За полдоллара ему и соврать недолго.
– Тогда забудем о деньгах, а насчет всего остального его предупреди.
Чем больше Эбнер думал о рассказе Тома, тем больше беспокоился. Теперь он был рад, что Джошуа Йорк решил сделать из Саймона бармена, таким образом он все время будет находиться на виду. Гробовщики никогда не нравились Маршу, а Саймон по-прежнему непроизвольно напоминал ему человека этого рода занятий. Марш надеялся только, что в баре, обслуживая пассажиров первого класса, Саймон не станет лизать комаров. Подобное поведение в один миг способно испортить репутацию судна.
Вскоре Марш забыл о происшедшем и с головой ушел в дела. Но в ночь накануне отъезда случилось нечто такое, что вновь завладело его вниманием. Он зашел в каюту Джошуа Йорка, чтобы обсудить подробности