Глухомань. Борис Васильев

вытащил из волжских пучин, я ему – до гроба! Он назначен начальником нашей Сортировочной, и я его – р-рекомендую. Конечно, добро должно быть с кулаками, но их надо разжимать, чтобы пожать руку друга. Разве я не прав?

      Метелькин громко икнул, а друг пожал нам руки, сказав:

      – Рад. Маркелов. Вроде стрелял кто-то?

      – Охрана по расхитителям государственной собственности, – пояснил Вахтанг. – Сейчас, возможно, приведут.

      – Ко мне в кабинет, – строго сказал Маркелов.

      – Приложение выпускать буду, – вдруг объявил Метелькин. – Еженедельное. Название – «Смейте!». От глагола «не сметь». Так сказать, вопреки.

      – Балабол, – с усмешкой проворчал Маркелов.

      – В начале – эпиграф, – воодушевленно продолжал наш главный и единственный редактор на всю Глухомань. – Предположим так: «Смерть – не сметь! Мы жизни рады. С приветом к вам, мы ждем награды!» Пошли коньячку выпьем ради встречи с салютом.

      Мы мягко отказались, и комсомольские друзья отправились допивать до нормы. Когда болтовня Метелькина заглохла, я с чувством сказал: