Пишите без ошибок! Если вы хотите, чтобы редакторы издательств читали ваши работы, не фыркая в страницы ваших рукописей и не откидывая их по прочтении первых строк, прежде всего освойте правописание, это несложно. Поймите, что неправильное письмо вызывает у образованного читателя чисто рефлекторное отталкивание, трудно оценивать меру таланта человека, который не знает, как пишется слово «прилагательное» или «беспрецедентный». Я не говорю о том, что невозможно читать диалоги, если в них неправильно расставлены знаки препинания между прямой речью и словами автора. И еще. Не делайте литературных, то есть стилистических ошибок. Ваши тексты должны быть свободны от плеоназмов, тавтологии, мусорных слов, паразитных рифм и т. д. и т. п., должны быть фонетически благозвучны. Прочтите работу Святослава Логинова «О графах и графоманах» (она выложена на сайте www.rusf.ru, на странице писателя), вы поймете, о чем я говорю. А после этого купите учебник Дитмара Розенталя «Справочник по правописанию и литературной правке», учебник Ирины Голуб «Стилистика русского языка» и сделайте их настольными книгами. Читайте «Письма начинающим литераторам» Максима Горького… Грамотность – не достаточное, но необходимое условие вашего творческого успеха».
Из повести Константина Паустовского «Золотая роза»:
«Зимой 1921 года я жил в Одессе… Я работал тогда секретарем в газете «Моряк». В ней вообще работало много молодых писателей, в том числе Катаев, Багрицкий, Бабель, Олеша и Ильф. Из старых опытных писателей часто заходил к нам в редакцию только Андрей Соболь – милый, всегда чем-нибудь взволнованный, неусидчивый человек.
Однажды Соболь принес в «Моряк» свой рассказ, раздерганный, спутанный, хотя и интересный по теме и, безусловно, талантливый.
Все прочли этот рассказ и смутились: печатать его в таком небрежном виде было нельзя. Предложить Соболю исправить его никто не решался. В этом отношении Соболь был неумолим – и не столько из-за авторского самолюбия (его-то как раз у Соболя почти не было), сколько из-за нервозности: он не мог возвращаться к написанным своим вещам и терял к ним интерес.
Мы сидели и думали: что делать? Сидел с нами и наш корректор Благов, бывший директор самой распространенной в России газеты «Русское слово», правая рука знаменитого издателя Сытина…
– Вот что, – сказал Благов. – Это талантливая вещь. Нельзя, чтобы она пропала… Дайте мне рукопись… Клянусь честью, я не изменю в ней ни слова.
– А что же вы сделаете?
– А вот увидите.
Благов кончил работу над рукописью только к утру…
Я прочел рассказ и онемел. Это была прозрачная, литая проза. Все стало выпуклым, ясным. От прежней скомканности и словесного разброда не осталось и тени… При этом действительно не было выброшено или прибавлено ни одного слова.
– Это чудо! – воскликнул я. – Как вы это сделали?
– Да я просто расставил правильно знаки препинания. Особенно тщательно я расставил точки. И абзацы. Это великая вещь, милый мой. Еще Пушкин говорил