Померкло солнце,
поперхнувшись гарью.
Горят поля, река,
и наши, и враги, —
Смешалось всё
в том пламенном кошмаре.
На берегу, в воде
стрельба и брань —
Сошлись две силы насмерть
«в рукопашной».
Буран снарядов, огненный буран.
И нет в бою
танкистам русским равных.
Не одолел сынов советов враг,
Что бились
в титанической отваге,
Что донесли в Берлин
советский флаг
И водрузили прочно
на Рейхстаге!
Горечь победной весны
Ты погиб на Одере,
там лежишь, солдат! —
Похоронен с почестью
под ружейный залп!
Огненными вёрстами,
не зная тишины,
Шёл к победе с честью ты,
ждал конца войны.
Был и в Сталинграде ты,
был и под Москвой,
Устоял, не дрогнул ты
под снарядов вой.
Бил врага повсюду,
гнал с родной земли,
Смерти не боялся:
первым шёл в цепи!
«Всё вдруг изменилось,
в голове – туман,
Небо опрокинулось – понял,
что обман —
Санинструктор мечется,
просит: брат, держись!..
Встать пытался ротный —
уходила жизнь!»
Не увидел ротный той
памятной весны,
После дня победы —
мирной суеты…
Не вернулся в дом он,
не смахнул слезу, —
Не обнял детишек,
не обнял, жену!..
Моему Деду Ивану Яковлевичу Колодиёву.
Я верю
Счастлив я, что дочерей имею,
Что внуки на глазах моих растут,
Что родом из Советской я России
Где труд шахтёрский
был всегда в цене!
Где жил народ без страха и сомнений
О завтрашнем, и будущем в мечтах…
И олигархов не было в помине,
В Новороссийске замков на костях.
Счастлив тем, что родом я из края
Где Дон Великий тихо протекает,
Где степь ковыльная, овраги да лески
Да шахтных терриконов маяки.
Стоят они как призраки в тумане
В содружестве с застывшими копрами
Не многим в «девяностых» повезло
Безумца погубило их перо…
Я верю, что настанут перемены
И шоумены станут чуть скромнее.
С Арены все исчезнут пустомели
Рабочий класс поднимется с колен!
Где ж ты…
Что же это со мной
В толк никак не возьму.
Мне всего шестьдесят,
Я душою в строю…
Где ж ты удаль моя?..
Ты ж