The bounteous largess given thee to give?
Profitless usurer, why dost thou use
So great a sum of sums, yet canst not live?
For having traffic with thyself alone,
Thou of thyself thy sweet self dost deceive:
Then how, when Nature calls thee to be gone,
What acceptable audit canst thou leave?
Thy unused beauty must be tombed with thee,
Which used lives th’executor to be.
Милейший мот, зачем же на себя
Ты тратишь весь наследия запас?
Природа только тех дарит любя,
Кто щедр и щедрость дарит всякий час.
Прекрасный скряга, ты зачем хранишь
Дары, которые пора раздать?
Пока ты с пользой их не разместишь,
Не будешь с них дохода получать.
Ты сам с собой без смысла торг ведешь,
И в торге этом грабишь сам себя.
Настанет день, к расчету подойдешь —
Оплачивать чем будешь векселя?
В тебя природа поместила вклад,
Потомок твой пусть будет им богат.
Сонет 5
Those hours that with gentle work did frame
The lovely gaze where every eye doth dwell
Will play the tyrants to the very same,
And that unfair which fairly doth excel;
For never-resting time leads summer on
To hideous winter and confounds him there,
Sap checked with frost and lusty leaves quite gone,
Beauty o’ersnowed and bareness every where:
Then were not summer’s distillation left
A liquid prisoner pent in walls of glass,
Beauty’s effect with beauty were bereft,
Nor it nor no remembrance what it was.
But flowers distilled, though they with winter meet,
Leese but their show; their substance still lives sweet.
Ткёт время сети красоты,
В которые уловлен взгляд.
Но выше воспарят мечты,
Ведь время не бежит назад
Стекает лето к холодам,
Где злой, суровою зимой
Замерзнут соки по садам,
Цветам, под снежной пеленой.
И если соки трав и роз
Не заточить в стеклянный плен,
Утратим память, и в мороз
Всех ждет унынье, в чувствах тлен.
Когда же сок цветов изъят,
Он вечен – дивный аромат.
Сонет 6
Then let not winter’s ragged hand deface
In thee thy summer ere thou be distilled:
Make sweet some vial; treasure thou some place
With beauty’s treasure ere it be self-killed:
That use is not forbidden usury
Which happies those that pay the willing loan;
That’s for thyself to breed another thee,
Or ten times happier be it ten for one;
Ten times thyself were happier than thou art,
If ten of thine ten times refigured thee:
Then what could death do if thou shouldst depart,
Leaving thee living in posterity?
Be not self-willed, for thou art much too fair
To be death’s conquest and make worms thine heir.
Не допусти суровых холодов
До лета своего и до семян.
Найди сосуд, что воспринять готов
Их в рост. С весной предотврати изъян.
Такое ростовщичество в чести,
Заемщик оправдает свой кредит.
Себя другого миру принести
Десятикратно счастье пусть звучит.
Ты десять раз представлен на земле,
Ты обладатель счастья десять раз.
Настанет час, ты скроешься во мгле —
Но будешь жить!.. потом, как и сейчас.
Не будь упрям, ты слишком одарен,
Чтоб смерть наследия смела закон.
Сонет 7
Lo in the orient when the gracious light
Lifts up his burning head, each under eye
Doth homage to his new-appearing sight,
Serving with looks his sacred majesty;
And having climbed the steep-up heavenly hill,
Resembling strong youth in his middle age,
Yet mortal looks adore his beauty still,
Attending